Как рождаются и умирают монстры (СИ)

Дверь распахнулась, и на пороге показался Роули. Напарник окинул быстрым взглядом заваленный свитками стол, за которым сидел Антонин, и усмехнулся.

– С каждым днем все больше походишь на настоящего чиновника, – произнес он, захлопнув дверь и направившись к креслу, стоящему у окна. – Но когда я, наконец, увижу тебя в том сине-черном котелке, который является частью твоей новой формы?

– Пошел ты, Роули, – огрызнулся Антонин. – Я скорее соглашусь принять от Темного Лорда Убивающее в грудь, чем напялю этот чертов котелок.

Торфинн рассмеялся и поудобнее развалился в кресле. Антонин вышел из-за стола и, подойдя к другу, опустился в кресло напротив.

– Эта новая должность меня уже достала, – Долохов подпер голову ладонью, сжатой в кулак, и посмотрел в окно. – Законопроекты сыплются как снег под Рождество, и только я разгребу очередную гору свитков, как рядом уже нападала новая. А еще эта хренова бюрократия, насаждаемая Яксли, меня убивает. Мы вроде все равны, но Яксли почему-то ведет себя так, будто он главный.

– Хочешь подолью масла в огонь? – спросил Роули.

Антонин перевел на него уставший взгляд.

– Что еще случилось?

– Слышал сегодня от Селвина, что Джагсон возвращается послезавтра, а это значит…

– … что в понедельник он пойдет в Св. Мунго к новому целителю, – закончил за него Долохов. – А целителя у нас для него нет.

– Вообще-то, есть и хорошая новость – целитель Персиваль прибыл в Лондон вчера вечером.

– Откуда узнал?

– Та милая девочка с ресепшена больницы обмолвилась об этом, когда я подмешал ей в кофе зелье длинного языка. И, кстати, она «готова» назначить Джагсону прием у целителя Персиваля, как только тот попросит о замене.

– Значит, действуем по плану? В понедельник утром разберемся с целителем?

– Да, – Роули кивнул. – Решим эту проблему и сможем хоть чуть-чуть расслабиться.

Эта работа точно доконает его когда-нибудь. Возможно, совсем скоро. Очередное гребаное совещание, которое должно было длиться не более часа, затянулось на целых четыре, поэтому домой Антонин вернулся около одиннадцати. Поначалу ему казалось, что сил у него хватит лишь на то, чтобы доползти до постели и рухнуть на мягкий матрас, но едва он вошел в спальню и увидел грязнокровку с книгой в руках, сидящую на кровати в этой ее милой пижамке, сон как рукой сняло.

Сегодня на безумно занудном обсуждении очередного идиотского законопроекта, казалось, единственным, что останавливало его от попытки вынести себе мозг Взрывающим, чтобы больше не мучиться, была его маленькая девочка, представавшая в его сознании в разных откровенных позах. И он должен хоть что-то из этого увидеть в реальности, иначе не сможет уснуть.

– Опять встреча Совета? – спросила Гермиона, оторвавшись от книги.

– Не-а, секретаршу трахал, – отшутился он. – Почему ты не спишь?

– Зачиталась.

Гермиона закрыла книгу и положила ее на тумбочку. Антонин медленно подошел к кровати и, мягко коснувшись щеки девушки, склонился к ее лицу и накрыл губами ее приоткрывшийся ротик. Прервав поцелуй, он обхватил пальцами пуговку ее ночной рубашки, намереваясь ее расстегнуть, но девушка предприняла попытку отстраниться, дернувшись назад.

– Уже поздно, Антонин, – проговорила она. – Давай просто ляжем спать.

– Ну же, лапонька, не обламывай меня, – почти умоляюще сказал Антонин, забравшись на кровать и нависнув над Гермионой. – Я весь день думал только о тебе. Мне это нужно. Сейчас.

Устало вздохнув, что вызвало его усмешку, Гермиона сползла с подушки и легла на спину. Антонин так стремительно скинул свою одежду и избавил ее от пижамы, что у девушки уже не было сомнений в правдивости сказанного им. Похоже, ему и правда не терпелось.

– Сегодня попробуем кое-что новое, – проговорил он ей на ухо и неожиданно обхватил ее за талию и крутанулся на постели, увлекая Гермиону за собой.

Оказавшись сверху, девушка уперлась коленями по обе стороны от тела мужчины, возвышаясь над ним. Такая поза была непривычной, и она смутилась, когда Долохов, лежа на спине, стал рассматривать ее нагое тело голодным взглядом, ладонью пробегаясь снизу вверх, к груди.

– Я не уверена… – выдохнула она.

Мужчина приподнялся и убрал ей за ушко прядку, выбившуюся из небрежного хвоста, а затем мягко прошептал:

– Не бойся, тебе понравится.

Она хотела сказать что-то, но, притянув ее к себе, Антонин впился в ее губы, и слова превратились в приглушенное мычание. Они целовались какое-то время, пока мужчина нежно водил пальцами вдоль ее тела, распаляя тонкую чувствительную кожу. Ощутив, что девочка достаточно расслабилась, Долохов выпустил ее из объятий и откинулся обратно на матрас.

– Впусти его, – сказал он, и девушка тут же залилась краской.

– Что? – тихо переспросила она.

– Сядь на него, – уточнил мужчина. – Видишь, он уже твердый. Это будет легко. Возьми его в руку и направь.

Антонин едва не рассмеялся, наблюдая как неуверенность на лице его грязнокровки сменилась испугом. Она посмотрела вниз, на его член и промямлила:

– Н-нет, я не могу. Д-давай сделаем все как обычно.

– Сегодня я хочу чего-то необычного, лапонька, – произнес Антонин.