Как рождаются и умирают монстры (СИ)

– Послушай. Возможно, мы видимся последний раз. Поэтому я просто обязан сказать тебе кое-что, – негромко проговорил Лестрейндж. Его голос звучал слишком взволнованно, будто он действительно искренне переживает о чем-то, и это поставило Лаванду в совершеннейший тупик. – С самого детства брата ставили мне в пример, и я всегда стремился стать похожим на него, чтобы не разочаровать семью… – он прикусил нижнюю губу и на мгновение опустил глаза вниз. – И даже несмотря на то, что Азкабан заставил меня по-другому взглянуть на некоторые вещи, оказавшись на свободе, я пошел по проторённой дорожке… Куда брат – туда и я… Так было проще, потому что до заключения я так и не успел побыть самостоятельным, – он снова посмотрел в ее смущенное лицо. – Это не оправдывает меня, я понимаю. Все эти месяцы я был тем еще ублюдком… И я знаю, что ты не будешь по мне скучать. Однако, правда в том, что… – мужчина сделал глубокий вдох. – Короче, я запал на тебя, Лав-Лав. Мне не хватило смелости признаться в этом и защитить тебя от брата. Но я все же надеюсь, что когда-нибудь, может, через много лет ты сможешь простить меня за все мои грехи.

Лаванда до побелевших костяшек сдавила пальцами волшебную палочку. Это должно быть шутка. Простить? Как можно такое простить?

– В общем, уходи… – продолжил Лестрейндж. – Беги через барьер. Лучше вообще из страны. Хотя бы на время. Пока все не… вернется к тому, как было до той битвы. И будь осторожна… Береги ребенка… и себя. Прощай.

Лаванда вскинула палочку, целясь Лестрейнджу в спину, когда он выходил из подсобки, но что-то остановило ее. Возможно, ей просто не хватило духу применить Убивающее, а, может… месяцы заточения как-то повлияли на ее ментальное здоровье? Девушка была не в силах отрицать, что какие-то чувства, абсолютно неправильные, но от этого не менее настоящие, она все же испытывала к одному из своих мучителей. Да, с ней явно что-то не так. Впрочем, глупо было бы ожидать, что все эти ужасы никак не отразятся на ней.

Хаотично в голове всплывали воспоминания о жутких ночах в поместье Лестрейнджей. Ей почти всегда было страшно и больно. Но в те редкие дни, когда они с Рабастаном оставались вдвоем, все было иначе.

– Держи, милая, – Лаванда резко распахнула глаза. На стол перед ней старушка поставила ароматный овощной суп. Девушка оттолкнулась от спинки диванчика и села ровно.

– Спасибо, – поблагодарила она гостеприимную женщину.

Каким-то чудом добравшись до точки аппарации невредимой, Лаванда смогла переместиться в маггловский Лондон, а оттуда дойти до барьера и пересечь его. Она не решилась оставаться в городе, поэтому следующий ее аппарационный скачок был в какую-то глухомань, изображение которой она увидела на билборде с рекламой загородного отеля. Оказавшись посреди пастбища, она медленно двинулась в сторону деревушки, каменные домики которой виднелись вдалеке. Так ее, бредущую вдоль дороги, увидела пожилая женщина, которая ехала в том же направлении на своей машине, настолько маленькой, что едва могла вместить двоих пассажиров. Поначалу Лаванда отказывалась от помощи, но в конце концов поняла, что ей нужен небольшой отдых и время обдумать дальнейший план действий. Отзывчивая маггла привела ее в милый двухэтажный домик и с порога окружила заботой и вниманием, предложив уютный плед и горячую еду.

– Как же ты оказалась здесь, дорогая? Совсем одна и… в таком положении…? – старушка волнительно всплеснула руками, бросив быстрый взгляд на круглый живот Лаванды.

Она должна была что-то придумать, но изнуренный недавними событиями мозг отказывался плести фантазийное полотно, поэтому Лаванда, понадеявшись на понятливость женщины, лишь проговорила:

– Если Вы не против, я бы не хотела сейчас вспоминать все, что произошло. Это было бы чересчур.

– Конечно, милая, – маггла мягко улыбнулась, и девушка облегченно выдохнула. – Может, ты хотела бы позвонить кому-то из родных? Вниз по улице есть телефонная будка. Или я могу сама отвезти тебя до ближайшего города.

В его ушах до сих пор раздавался тот истошный крик. Полный боли и отчаяния крик Роуз, вырвавшийся из ее горла через несколько секунд после того, как она увидела его, вышедшего из камина с телом Анджелины на руках.

На крик в гостиную прибежал отец его девушки, и, едва Торфинн опустил бездыханное тело его падчерицы на диван, мужчина набросился на него. Роули даже не пытался защититься, когда на него обрушились удары – сначала в челюсть, потом куда-то в щеку, потом в плечо. В какой-то момент Роуз оттащила разъяренного отца в сторону, и тот рухнул на колени рядом с телом Анджелины. Торфинн старался не думать, какого ему было – много лет назад болезнь унесла мать Роуз, потом в одной из вылазок сопротивления погибла его вторая жена, а теперь он потерял девочку, которая стала ему как родная дочь.

Роули откинулся на спинку дивана и запрокинул голову к потолку. Так он просидел несколько минут, пока голос обратившейся к нему Роуз не выдернул его из бежавшей в голове лавины самоупреков.