Как рождаются и умирают монстры (СИ)

А интеллект Долохов ценил, пожалуй, также высоко, как и магическое мастерство. Раньше он был уверен, что высокий уровень владения магией неотделим от высокого же интеллекта. Сильных волшебников среднего ума он просто не встречал. А потом он познакомился с Амикусом Кэрроу, и его теория разлетелась вдребезги. Для Долохова оставалось загадкой, как этому совершеннейшему идиоту удавались все эти мощные темные проклятья. Разгадывать эту загадку, впрочем, Антонин не имел никакого желания, ведь тогда бы ему пришлось чаще общаться с Кэрроу, чего его и без того не слишком стабильная психика просто не вынесла бы. Ему и так порой казалось, что он терял несколько извилин каждый раз, когда общался с Амикусом во время редких совместных заданий. Заразна ли тупость? Сомнительно. Но проверять это на себе он все же не стремился.

Напротив, он старался по возможности окружать себя людьми, у которых были хотя бы зачатки интеллекта (разве можно рассчитывать на что-то большее, когда вращаешься в кругу сторонников кровесмешения?). По этой причине он закорешился с Роули – магом средней руки, чрезмерно импульсивным, когда дело доходило до битвы, но способным к критическому мышлению и анализу. И, спасибо Мерлину, Темному Лорду их альянс пришелся по вкусу, поэтому он все чаще посылал их на задания вдвоем. Считал ли он Роули другом? Конечно, нет. Антонин был слишком осторожным человеком, который не доверял никому. Жизнь научила. А без доверия, какая может быть дружба? У Долохова не было друзей. Никогда. Торфинн был, скорее, достойным напарником, с которым иногда можно было обсудить что-то помимо миссий во славу Повелителя.

Грязнокровка же была чем-то иным. Чем-то неисследованным, чем-то за гранью. Как порожденная магглами девчонка могла быть таким сильным дуэлянтом? Ведь она давала отпор чистокровным магам, которые намного старше и опытнее ее. Роули упоминал что-то про нее, какие-то слухи – «самая умная ведьма своего поколения», кажется, так ее называли. Мда, магам Британии пора заканчивать с этим кровесмешением, а-то скоро маггловские фокусники будут колдовать лучше них.

А этот ее взгляд….

Когда девчонка сражалась, ее взгляд был решительным, непоколебимым, можно даже сказать свирепым, а еще в ее глазах он видел страсть и какую-то особую глубину, притягивавшую его как омут, в который хотелось шагнуть и окунуться с головой.

Собственно, насладиться этим самым взглядом, вбегая в малый зал собраний, у Долохова времени не было – не успел он переступить порог, как ему пришлось прикрыться Протего, защищаясь от мощного Вердимилиус, сноп зеленых искр которого его чуть не ослепил. Летящее следом Экспульсо вынудило его скрыться за монолитной колонной, неслабо пошатнувшейся, когда в нее ударило заклятье.

Да, девчонка хороша. Но… Поиграли и хватит.

Когда Антонин пошел в атаку, грязнокровка четко и технично отбивала его удары, бросая сильные ответные чары, но все же она выдохлась, он это чувствовал по силе последних двух выпущенных в него проклятий. Неудивительно, грязнокровка многое пережила – битва в Хогвартсе, смерть друзей, сразу плен, дуэль при побеге. Антонин был более подкован в бою. И даже несмотря на то, что в Азкабане его рефлексы притупились, он все равно оставался блестящим дуэлянтом.

В момент, когда он ощутил брешь в оборонительных чарах девчонки, он бросил подряд Редукто и Экспульсо, которые она отбила, выставив щитовые чары, чего Антонин и ждал. Полетевшее в нее следом обездвиживающее заклятье поразило ее в самую грудь.

Наблюдать удивленное выражение лица грязнокровки в ту секунду, когда она осознала, что щит не сработал – было отдельным удовольствием.

Когда Гермиона рухнула на пол, мужчина, медленно, расслабленной походкой подошел к ее распластанной на полу фигуре и опустился рядом на колени.

– Славная дуэль, лапонька, – проговорил он, нежно очертив указательным и средним пальцами ее скулу и спускаясь ниже, по шее к груди.

Гермиона чуть шевельнулась. На ее лице по-прежнему было непонимание.

На ее немой вопрос он ответил:

– Прессум гравис, малышка. Я знаю, что ты сейчас ощущаешь – тяжесть во всем теле, руки и ноги будто свинцовые, так что ими почти невозможно двинуть. Я испытал на себе всю силу этого заклятья, будучи мальчишкой приблизительно твоего возраста, когда меня обучал ему один венгерский колдун.

Антонин на секунду отвел взгляд, улыбнувшись как-то отстраненно и почти мечтательно. Давно он не вспоминал времена своей юности. Неужели эта грязнокровка настолько сильно на него действует?

– Удивительное заклятье, – продолжил он, снова посмотрев на гриффиндорку. – Моментально выводит противника из строя. Его особенность в том, что нет таких оборонительных чар, которые могут его отбить или подавить. Поэтому твой щит не сработал.

Мужчина аккуратно, почти нежно убрал несколько прядок с лица Гермионы и затем мягко щелкнул ее пальцем по носу, отчего она вздрогнула.

– Такая пылкая и одновременно такая нежная, – проговорил он. – Очаровательное создание.