Как рождаются и умирают монстры (СИ)

Впервые с Макнейром они с друзьями столкнулись, когда он, будучи министерским ликвидатором опасных животных (а по факту просто палачом), был приглашен привести в исполнение приговор гиппогрифу Клювокрылу. А о том, что Макнейр собой представляет, Гермиона узнала на пятом курсе от членов Ордена Феникса. Он был ничем не примечательным, можно сказать жалким человеком, трусом и никчемным магом с наклонностями садиста, получающим удовольствие, унижая и мучая беззащитных и тех, кто был слабее его.

«А кто из Пожирателей таким не был?» – подумала Гермиона.

Волдеморт даровал Макнейру должность заместителя главы созданного при Министерстве новым правительством «Отдела по обороту и контролю использования невольников» в качестве награды за захват особо опасных преступников Молли и Артура Уизли. Хотя, «захватом» это было назвать сложно – Пожиратель просто поразил их в спину обездвиживающим заклинанием, пока они отбивались от группы оборотней. Во главе Отдела был поставлен Корбан Яксли, а Макнейру вверили обязанность по проведению торгов на невольничьем рынке, чему он, судя по самодовольной физиономии, был несказанно рад.

Лаванда Браун ушла с молотка за 15 000 галлеонов во владение Рабастана Лестрейнджа. Но, судя по тому, каким сальным взглядом на девушку пялился Родольфус Лестрейндж, похлопывая брата по плечу, Лаванде, скорее всего, придется мириться как минимум с еще одним насильником.

– А теперь, господа, с преогромнейшей радостью спешу представить вам одну из королев нашего сегодняшнего мероприятия, – произнес с воодушевлением Макнейр, когда Лаванду увели со сцены.

Сердце Гермионы набатом застучало в груди.

– Ту самую грязнокровку, которая доставила Министерству столько неприятностей, знаменитую подругу Гарри Поттера. Встречайте, Гермиона Грейнджер!

В зале раздался оглушительный гул. Верзила в министерской форме охранника выволок слабо сопротивляющуюся Гермиону на сцену, и ее тут же ослепил яркий свет, исходящий от магических прожекторов, мешая ей разглядеть лица зрителей.

Девушку подвели к середине сцены, туда, где минуту назад стояла Лаванда.

– Мисс Грейнджер, хоть и является грязнокровкой, но еще не так грязна, как прочие, – продолжил Макнейр. – Она еще невинна, дорогие друзья. По крайней мере, между ног. – Макнейр скривился в усмешке, и по залу пронесся гогот.

– А теперь, рассмотрим товар детальнее, – продолжил Макнейр.

Далее все произошло так внезапно, что Гермиона не сразу успела среагировать – Макнейр взмахнул палочкой, и белое кружевное платье буквально растворилось в воздухе, оставив девушку совершенно голой перед взорами сотни пар глаз.

Отойдя от шока, Гермиона резко выдохнула и попыталась прикрыться руками, но очередной взмах палочки аукциониста материализовал невидимые веревки, которые обхватили тонкие запястья девушки и развели ее руки в стороны, чтобы ничто не мешало зрителям лицезреть тело рабыни.

Гермиона яростно забилась в невидимых путах, что вызвало у Макнейра улыбку, а в зале раздался громкий хохот зрителей.

– Девочка весьма строптива, как вы можете видеть, – снова продолжил Пожиратель, – потому, несомненно, сможет распалить любого. Ломать ее будет отдельным удовольствием, не сомневайтесь.

– Итак, стартовая цена за мисс Грейнджер – 10 000 галлеонов! – объявил Макнейр, и торги начались.

Зрители будто сошли с ума. Выкрикивая быстро растущие предложения по цене, гости аукциона срывались на хрип, пытаясь перекричать друг друга. Во время торгов Лаванды такого безумия Гермиона не наблюдала. Очевидно, для Пожирателей «грязнокровка Поттера» была каким-то особо лакомым кусочком, ценным трофеем, за который каждый из них был готов отдать многое. Когда сумма достигла 80 000 галлеонов, соперников осталось двое – Августус Руквуд и Антонин Долохов.

– Итак, мы остановились на 80 000 галлеонов от мистера Руквуда, – произнес Макнейр. – Мистер Долохов, желаете перебить цену?

– 90 000, – бросил Долохов с таким непроницаемым выражением лица, будто деньги не имели для него никакого значения.

В толпе начали перешептываться. Долохов никогда не создавал впечатление выходца из богатой семьи. По правде говоря, кроме того факта, что он был чистокровным, об Антонине Долохове его соратникам по оружию вообще было мало что известно. И, похоже, наличие у него такой крупной суммы свободных денег вызвало искреннее удивление у многих.

Долохов не смотрел на Руквуда, но боковым зрением все же заметил, как тот сглотнул и замер, вероятно, решая, стоит ли игра свеч.

«Готов», – подумал Долохов и сжал губы в тонкую линию, подавляя улыбку. По мнению Антонина, это действительно стоило того, пусть он сам до конца и не понимал, почему. Он просто хотел получить эту грязнокровку, она была ему нужна… просто…. Да просто потому, что он так хотел.

С юности он никогда не потакал своим эгоистичным желаниям, направляя свои силы на достижение только великих целей. Так разве он не имеет сейчас права, по прошествии стольких лет, хоть раз просто поддаться порыву?

Он решил для себя, что право такое у него есть.

Только один раз. Только сейчас. И больше никогда.