Как рождаются и умирают монстры (СИ)

Комментарий к Глава 1. Гарри Поттер мертв Вот такой грустный финал. Ведь глава с названием "Гарри Поттер мертв" просто не могла закончиться на позитивной ноте.

Мы потихоньку узнаем Долохова, а также видим отношения между Пожирателями (кстати, их отношение друг к другу не совсем полет фантазии, а по большей части попытки проанализировать ту малую долю информации, которая есть в книгах/фильмах - их собрания, битвы, диалоги и т.д.)

Вторая глава выйдет 15 марта.

АНОНС:

Долохов, может, и не так хитер и искусен в подковерных играх, как Люциус Малфой, но у него тоже есть свои козыри, которые он умело использует, чтобы добиться желаемого 😉

Жду ваших комментариев, друзья))

========== Глава 2. Узники ==========

Великое отчаяние всегда порождает

великую силу. (с)

Казнь состоялась на второй день после победы.

Его убили быстро, как жалкого маггла, случайно попавшегося на пути. Один взмах волшебной палочки, вырвавшийся из древка зеленый луч – и жизнь единственного наследника рода Малфоев разделилась на «до» и «после». Не то, чтобы он не знал, что так будет. Темный Лорд не прощает ошибок. А в случае с Люциусом Малфоем ошибок было хоть отбавляй, а банальных промахов еще больше.

Повелитель сказал, что в новом мире нет места слабости, ведь именно слабость в свое время была причиной распространения маггловской заразы в магическом сообществе. Волшебники не проявили твердости, когда магглы проникли сквозь барьер и начали осквернять магию. Они спустили все на тормозах.

А Люциус был слабым. Ему хорошо, даже очень, удавалось вести подковерные игры и плести интриги в Министерстве, но когда дело доходило до битвы, он прятал голову в песок, боясь запачкаться. Да, несмотря на всё его (вполне искреннее, надо сказать) презрение к магглам и грязнокровкам, он так никого из них и не убил за эти годы. Пытал – да, но ни разу с кончика его палочки не сорвался луч Авады. Глупо было надеяться, что Волдеморт не обратит на это внимание.

Люциус Малфой уже давно был своему Повелителю поперек горла, но тот не торопился избавляться от удобной боевой единицы перед предстоящей битвой, очевидно, оставив это удовольствие на потом, в качестве десерта после основного блюда под названием «Победа», как часть своего триумфа.

Когда все было кончено, Темный Лорд похлопал Драко по плечу, почти по-отечески, и сказал что-то о чести семьи Малфоев, которую Люциус посрамил, а он, Драко, должен восстановить (через служение Повелителю на благо нового мира, разумеется). И затем, перед тем как аппарировать из Мэнора на особо важное мероприятие (поганые торги, где будут словно скот распродавать его однокурсников), только что не швырнул с хозяйского плеча милость – разрешение похоронить отца на семейном кладбище на территории поместья.

А сейчас, стоя у могильного камня с надписью «Люциус Малфой», Драко себя презирал. И кроме ненависти к себе, он не чувствовал ничего. И за это презирал себя еще больше.

Это ведь ненормально, да? Ничего не чувствовать, в связи со смертью отца.

Когда-то он боготворил этого человека и мечтал стать похожим на него, когда вырастет. Будто вспышки перед его глазами всплывали воспоминания о тех беззаботных школьных временах, когда он был «сыном Люциуса Малфоя», перед которым лебезил весь Слизерин, а остальные – боялись, завидовали, ненавидели… Что угодно, но не оставались равнодушными. И ему это нравилось.

Тогда сделать пакость «святому Поттеру» казалось чем-то важным, значимым.

Наивный дурак!

Он знал, когда всё вдруг стремительно полетело к чертям. Смерть Диггори на Турнире (он уже тогда знал, кто в ней виновен) – вот та точка невозврата, когда его отношения с отцом дали первую трещину.

С Диггори они никогда не были не то, что друзьями, они даже не общались почти. Разве что во время турнира, когда он искал способ насолить Поттеру. Однако произошедшая трагедия была как-то слишком близко, слишком рядом. Наверное, поэтому она так отозвалась в его душе. Но тогда он отмахнулся от голоса совести, словно от назойливой мухи. Он убедил себя, что отец знает, что лучше для семьи.

Мерлин, как же глуп он был тогда.

Все они были. Дети, слепо идущие за своими родителями, потому что «так надо», потому что «так было всегда», потому что они «аристократы», «голубая кровь». Да, хрена с два – у Люциуса кровь, все еще стекающая по виску тогда, когда глаза уже потухли, была такого же красного цвета, как и у полукровки Поттера, когда он лежал перед дверями Хогвартса, в алых пятнах, растекшихся повсюду на одежде.

Он пытался жить как обычно, будто ничего не произошло. Честно пытался… Делать вид, что все идет так, как и должно. Но почему-то не мог. Он больше не мог смотреть на отца так, как раньше – с восхищением и уверенностью, что тот все делает правильно. Потому что смерть Седрика Диггори совершенно точно НЕ была чем-то правильным.

А потом провал миссии в Отделе тайн – и жизнь семьи Малфоев пошла по наклонной.

Арест отца и его заключение в Азкабан, открытое презрение магического сообщества, и самое ужасное – немилость Повелителя.