Как рождаются и умирают монстры (СИ)

Вдруг тяжелые дубовые двери распахнулись, и в зал вошел Роули в амуниции Пожирателя Смерти. Они с Антонином договорились перекусить после работы, а потом отправиться вместе на собрание к Темному Лорду.

– На сегодня все, – произнес Долохов. – За выходные каждый из вас должен отработать какое-нибудь двусоставное, а лучше трехсоставное боевое заклинание и продемонстрировать его на дуэли в понедельник. Все свободны.

Начав переговариваться между собой, студенты быстро покинули тренировочный зал.

– Трехсоставное? – усмехнулся Роули, подойдя к напарнику. – Ты, правда, думаешь, что эти мальчики смогут наколдовать что-то сложнее Петрификус Тоталус?

– Это Центр боевой подготовки, Роули, – бесцветным голосом проговорил Антонин, – а не курсы бытовых чар. Эти мальчики сделали выбор в пользу военной карьеры и должны быть готовы выполнить любой приказ. Без вопросов. А приказы у нас, сам знаешь… Они не смогут постоянно обходиться простым Инкарцеро.

– Ты пытаешься сделать из них…, – Торфинн чуть помедлил, а затем уверенно продолжил, – себя.

Долохов нахмурился и посмотрел на Роули.

– Но они – не ты. У них разные способности. Не каждый из них за три дня сможет научиться трехсоставным заклятьям боевого класса.

– Я поставил задачу. Как они будут ее решать – меня не волнует.

– Тебя не волнует, – повторил Роули.– А что волнует?

Взгляд Долохова помрачнел.

– Это, конечно, был риторический вопрос, – Торфинн усмехнулся. – Я знаю, что тебя волнует. Точнее, кто.

Антонин ненадолго прикрыл глаза и устало провел ладонью по лицу. Потом снова посмотрел на Роули.

– Тебя там не было, Финн, ты не знаешь, как все это было… Сначала этот мудак Джагсон, а потом… Чувствую себя…

– Как ребенок, у которого отец забрал любимую игрушку, – закончил за Долохова Роули, окидывая отрешенным взглядом тренировочный зал.

– Че ты сказал? – бросил Долохов.

– Да ладно тебе, – лишь отмахнулся Роули, снова посмотрев на напарника. – Думаешь, это не заметно что ли?

– Что незаметно?

– Ты постоянно упоминаешь ее в разговоре. Почти в любом, – сказал Роули, стойко встретив убийственный взгляд Антонина. – С той битвы в кафе, как только Снейп восстановил тебе память.

– Нихрена, – попытался отбиться Долохов.

– Вот только мне не заливай. Мы с тобой сколько лет вместе на миссиях? – парировал Роули. – Ты, конечно, весь такой непробиваемый, но некоторые вещи за столько-то лет я явно вижу. Ты увлекся девчонкой.

Долохов запустил руку в свои темные вьющиеся волосы и, шумно выдохнув, опустился на расположенную рядом скамью.

– Как это могло произойти? – спросил он будто самого себя. – Она грязнокровка!

– Ага, грязнокровка, – кивнул Роули. – Дерзкая, умная, воинственная, длинноногая… Каштановые волосы. Все, как ты любишь, – констатировал он.

Долохов поднял удивленный взгляд на собеседника.

– Что? – ответил Торфинн на немой вопрос. – Думаешь, за все эти годы я не узнал, какие женщины тебе нравятся? Да и в Лютном ты всегда выбираешь одинаковых девок.

– Ты еще скажи, что я влюбился, – недовольно скривившись, резко сказал Антонин. – Я не пятнадцатилетний пацан, Финн, и уже давно не западаю на длинные ножки и симпатичную мордашку.

– Мы оба опытные маги, Тони. И думаю, ты понимаешь также как и я, что дело не в ножках и мордашке. Точнее, не только в них. Всё это лишь приятный бонус, – ответил Торфинн. А когда Антонин снова поднял голову, посмотрев на него, продолжил. – Причина в той связи, которая образовалась между вами после заклятья Забвения. Мощная магия всегда оставляет отпечаток. А уж вторжение в чужое сознание такой силы и подавно. И если между волшебниками существовала эмоциональная ниточка, она всегда подкрепляется магически. Ненависть, страх… Увлеченность….Я ведь не ошибусь, если скажу, что девка понравилась тебе еще тогда, в Отделе тайн? Ее Обливейт просто впечатал эту эмоцию. На мне-то, к примеру, ее заклятье никак не отразилось, потому что меня грязнокровка никак не зацепила.

Антонин отвел взгляд в сторону, спорить было глупо. Он и сам знал о влиянии магической энергии на человеческое тело. Ничто не проходит бесследно. И в том, что девочка запала ему в душу тоже сомнений не было.

– В любом случае, теперь это уже не имеет никакого значения, – произнес Долохов, с недовольством отметив, что это прозвучало как-то уж слишком отчаянно.

– Почему? Попроси Повелителя о милости, – предложил Роули.

– И как ты себе это представляешь? – скривившись, спросил Антонин.

– А почему нет? Он ценит тебя, наверное, больше всех нас. Я уверен, если ты правильно подберешь слова, он исполнит твою просьбу. Ну, а если нет… Ты просто извинишься, и вы закроете эту тему.

– Просто извинишься, – Долохов хохотнул, вставая со скамейки. – Это ты так шутишь, Финн?

– Не убьет же он тебя за такую мелочь, в конце концов? – ответил Роули, а потом, задумавшись на секунду, добавил: – Ну, может, Круциатус бросит. Так не в первый же раз.