Как рушатся замки (СИ)

Лис моргнула, мгновенно «вынырнув» в реальность. В затылке кольнуло – от него расползалась неприятная пульсация. Она же отдавала в районе бедра – побочный эффект видения.

Девушка помассировала мышцы. Дар наконец-то поддавался ей. Как ребёнок привыкал держать ложку, она приноравливалась контролировать «походы» в прошлое. Слабовато, с натяжкой – да, зато не увязала в нём, будто слепой котёнок в дёгте.

Обдумать увиденное ей не дали. Из коридора долетел непонятный гомон. Она обратилась в слух. Разбуженный руганью Катлер сел и, надев сапоги, тоже прислушался.

— Которое купе? Показывай!

Он вынул пистолет из кобуры ровно в тот момент, когда дверь распахнулась и в проходе возник человек с винтовкой. Выстрел толкнул «визитёра» назад. Он сполз по стене, дёрнулся и затих. Истошно завопили женщины. Заплакали дети. На погибшем была старая поношенная форма полицейского. Имперские нашивки оторвали. Вместо них нацепили красно-чёрные звёзды.

Опасность Лис, скорее, почуяла, чем увидела, и дёрнула канцлера вниз, на пол, одновременно со стрёкотом винтовочной очереди. Засвистел воздух – пробило стекло. За шумом она лишь через пару мгновений разобрала болезненный вдох. Сбоку от неё возникло напряжённое, бледное лицо Катлера. Потом прозвучал второй выстрел, чей-то крик – и оно пропало в темноте. От неожиданности девушка решила, что задело её, что она теряла сознание, – от груди, под мышкой, растекалось тепло, – но это поезд зашёл в туннель. И ранили не её.

Она наощупь нашла его плечи. Через сжатые зубы рванулся стон.

— Вы убили его? Куда попала пуля?

— Наверное. Надо проверить, – процедил он приподнявшись. – В руку. Порвите простынь на повязку, я…

Его оборвал грохот. Заложило уши. Огромная махина поезда содрогнулась, заскулила диким зверем, заскрежетала. Их подкинуло, бросило в разные стороны – и Лис увидела перед собой потолок вагона. Боль оглушила её. Она погрузилась в неё. Отдалась.

— Лис! Тише! Не шевелись.

Откуда-то проникал яркий свет. Девушка зажмурилась и невнятно замычала. На секунду ей представилось, что она погружается на дно океана и никак не может утонуть: лёгкие не заполнялись, воздух не заканчивался. Тело не подчинялось. Оно было неподъёмным. Во рту сохло.

— Ч-что?..

— Не шевелитесь, – повторили строже. – Я вас высвобожу.

Она подчинилась. Кое-как приоткрыла глаза. Темнота пропала. В пустой проём заливалось солнце. Они лежали на боку. Точнее, не они – часть состава.

Канцлер склонялся над ней. Разорванная рубашка свисала лоскутами, под ней обнажались старые травмы, и девушке примерещился звон цепей из тюремной камеры, тяжёлая поступь надсмотрщика… Слёзы потекли против воли – эмоции внезапно заключили в кокон, как если бы её саму приковали к полу перед палачом.

Мужчина откинул осколок, вывалившийся из оконной рамы, и наваждение сгинуло.

По плечу текла кровь. Он отодвинул сломанный столик, аккуратно толкнул искорёженную, вылетевшую из пазов дверь. Вагон как будто подвывал. Или то стонали пострадавшие, заваленные металлоломом пассажиры.

Девушка покосилась на груду обломков, плотно зажавших её тело. Живот скрутило от страха.

— Мои ноги…

— Потерпите.

По его виску сошла крупная капля пота. Он отбросил выломанную форточку и, с мучительным хрипом приподняв полку, застыл. Металл загудел громче.

Выпустив груз, Катлер обеими руками вцепился в Лис. Как через вату, издалека, донёсся вскрик – она догадалась, что это её: конечности ныли, горели. Её переломало вместе с поездом.

Вагон качнулся. Заскользил. Быстрее, быстрее. Вокруг кричали. Мужчина навалился на неё, подмял под себя, прижал её голову к груди, не проронив ни звука. Она вслушивалась в его надрывное дыхание и ощущала его запах – кровь и пот. Разбитое тело состава с силой тряхнуло. Даже тогда, подпрыгнув с ним – легко, подобно игрушке, – Катлер не выпустил девушку. В купе трещало и сыпалось. Он накрывал её собой.

Воняло пожаром.

— Я подниму, а вы попробуйте выползти, хорошо? – Она кивнула, не пропустив мимо слабое дрожание его голоса. – На раз, два..!

Вес, давящий на нижнюю половину туловища, пропал. Лис со стоном вытащила ноги. Её потряхивало.

Мужчина подхватил её без промежутка на передышку. Тёплая влага мигом впиталась в ткань блузы на спине. Окно разверзалось над ними люком к солнцу.

— Я подсажу. Ухватиться сумеете?

— Да, – ответила она.

Безошибочно определив неуверенность, он ободрительно ей улыбнулся.

— Выше нос, Лис. Дотянетесь. Каких-то семьдесят дюймов для вас не препятствие.

— Я за вас переживаю, – ядовито заметила она. – Я не пёрышко. Потом заявите, что без руки вас оставила.

— За меня? Не надо. В худшем случае потребую перебинтовать в награду.

— Я не медсестра.

— А я не из спасательного отряда, но вас же спасаю.

— Резонно.

На осуществление задуманного им потребовалось два подхода. Первая попытка едва не опрокинула их на штыри от полок. Лис выкарабкалась на раскалённый лучами вагон и подала канцлеру ладони. Он закинул к ней китель, планшет и сунул её клинок – филигранно выполненное оружие с тонким узким лезвием, который она носила под одеждой.

— Спускайтесь. Я за вами.