Как слышно

Сыграть в настольный теннис Глеб и Володя договорились в спортзале Володиной школы на «Марьиной Роще». Володе дали ключи. Глеб немного завидовал такому доверию, учитывая, что его друг, как стандартный спортсмен, прыгал с троек на четверки, исправляя оценки в последние дни нытьем и упрямством. То ли вопреки, то ли благодаря этому, а может, и по причине богатого папы, но Володю все особенно уважали. Даже охранник пожал им руки, улыбаясь похмельными, собачьими глазами:

– Парни, ракетки под турниками валяются, если что.

– Благодарю! – по-свойски отчеканил Володя.

Вылизанная лестница, пластиковые окна и диодные лампы – блатной дружок из блатной школы должен был огрести сразу крученые подачи. Еще и Аня ответила скобками на последнее сообщение. «Кто вообще ставит скобки! Есть же нормальные смайлы, она что, с кнопочного печатает?» – кочегарился Глеб перед поединком.

Спортзал тоже оказался мажористый и просторный. Маты были сложены карточной колодой возле окна. Элегантный черный велотренажер рядом с допотопным козлом – преемственность поколений. Ракетки действительно лежали под турником, дескать, если хочешь развлечься пинг-понгом, то подтянись. Глеб подтянулся трижды, разминки и устрашения ради.

– Смотри мышцы не забей, а то ракетку не удержишь. И свалишь всяких баб клеить в гардеробе, – съязвил Володя, которому было подробно рассказано о приключениях с Аней. Последнее время Володя был какой-то непривычно едкий, нервный. Глеб списывал это на слишком большую загруженность театром.

Глеб встал у стола, перебрасывая ракетку из ладони в ладонь. Начал с простой подачи на правый угол. Темп трусцы, прямой удар. Володя спокойно отбился, и Глеб крутанул в левый угол, через сетку, так что мячик задержался на ней, но перевалился и запрыгал вдоль границы, на Володиной половине.

– Сопли вешаешь…

– А чего бы нет? Сейчас на следующую мою.

Во время второй подачи удары мяча о стол стали сворачиваться колючей проволокой в ушах. Глеб силился не обращать внимания на предательское цоканье, но оно упрямо проникало в затылок. Так и продолжалось: играя проворнее и хитрее Володи, Глеб не выдерживал долгих перебрасываний. Либо он сразу прицельно глушил, либо в итоге мазал. Под конец первой партии шли впритык, по десять очков у каждого. Глеб чувствовал, что Володя скорее возьмет у него два розыгрыша подряд, чем наоборот, и уже смирялся с поражением, когда в двери спортзала постучали.

– Так. – Володя прервал подготовку к своей подаче. – Пойти надо спросить кто, а то вдруг директор проверяет, не бухаем ли.

Глеб согласно закивал. Голова гудела. Разгоряченная ракетка плашмя рухнула на стол. Володя тем временем застыл у приоткрытой двери в коридор, шепотом кому-то что-то втолковывая.

– Кто там? – спросил Глеб, откашлявшись.

Вместо ответа дверь распахнулась настежь. На пороге стояла Надя. Она опиралась о косяк, будто была готова вот-вот упасть. Длинный хлопковый шарф свисал с расстегнутой беговой куртки и доставал до пола.

– Ты чего встала-то, проходи! Может, чай? Есть кулер в этой мажорной школе? – пустился Глеб в гостеприимство, лишь бы не возвращаться к игре. Володя молча провел Надю под руку к окну, чтобы усадить на маты. То, что Надя зареванная, пусть и тщательно вытерла слезы, было понятно сразу – по ее скованным движениям и красноватым глазам.

– Мне бы просто воды, – выдавила она по пути в сторону Глеба.

– Кулер внизу, под лестницей, – уточнил Володя, желая, видимо, остаться с Надей наедине.

Глеб послушно выбежал в коридор, а затем спустился на один пролет к площадке, где стоял во мраке кулер, отчего-то булькающий. Электронные часы над кулером показывали красными точками ровно семь вечера и почему-то внушали страх. Набрав опустевшую литровую бутылку и отдельный стаканчик для Нади, Глеб ринулся назад и едва не пролил на темной лестнице воду.

– Я не в истерике. Я просто охренела немножко. Ой, ладно… – объясняла через виноватые паузы Надя, когда Глеб вернулся. Она раскинулась на матах, утомленно прислонившись к стене, и ее глаза притворялись стеклом. Володя восседал на козле, как судья, вид у него был совсем не утешительный.

– Родители? – спросил Глеб, протягивая стакан.

– Просто, блин! – Надя принялась жадно пить и тереть свободной рукой глаза. – Они сказали, если я не пойду на кодерку, выселят меня к бабушке. Железно. Работать либо жить на ее пенсию. А там собаки и воняет.

– С компами ты вообще не хочешь? – уточнил Глеб.

– Программисткой – точно нет! – крикнула Надя. Она согнула колени, собираясь в комок. – Я не знаю. Наверное, хочу на лодке кататься. Катать людей. И получать от них бабки. Или на катере. Хочу в мореходство, короче, капитанкой.

– И еще скандалить, – добавил Володя.

– Да, – сказала Надя. – А образование… пошло оно.

– Ты же отличница, – заметил Глеб.

– И что? И физику знаю, и литературу. Только очень скучно. Неживое либо старье какое-то.

Надино веснушчатое лицо покраснело еще сильнее, съежилось, и, чтобы не дать ей опять заплакать, Глеб решил сменить тему.