Как слышно

Анна 23:35

хочется самой теперь как-то решить, так бесит, что ты отдуваешься из-за меня перед всеми, перед отцом, в этом баре

но в голову ничего не лезет, один сплошной немецкий кругом

хотя в целом тут неплохо, но я как будто оторвана и ты там мучаешься

вчера на блошином рынке подошел то ли турок то ли араб не знаю. предложил дурь купить и сказал может сделать фальшивые документы. вот было бы круто наверное мне достать паспорт на новое имя и как-то по нему приехать. сменить фамилию, прическу, типа знаешь умереть. умереть и приехать. Как другая персона, а не дочь политэмигрантов. шутка конечно – умереть и приехать. Но я прям серьезно задумалась

Глеб 23:44

Вообще гуд пойнт

Только давай пжлст не грусти и так с ковидом этим. Скоро разберусь

Согласие раздора

Если бы Глебу сказали, что в жаркий июльский день своего семнадцатилетия он будет мчаться вслед за отцом по родному дворику, перескакивая через кочки, то он… да поверил бы, на самом деле. Ситуации разные бывают. Чему бы Глеб не поверил, так это причинам, по которым отца пришлось догонять, причем догонять в попытке прежде всего выяснить, что именно случилось.

– Пап, стой! – заорал Глеб, тормознув на углу, где кольцо панелек расступалось перед узким тротуаром. Черная «бэха» была припаркована около березы, в ста метрах. Отец уже открывал переднюю дверь. Он оглянулся. Лицо красное, мятое. – Поехали покатаемся? И ты мне объяснишь.

– Я?! – крикнул отец на весь двор. Пиджак на нем был расстегнут, запонки отражали солнце крошечными светлячками. – Пусть она объяснит. Ты дурью пока только маешься, а она с ней далеко и надолго. Вот и спрашивай, спрашивай у нее!

Сказав это, отец сел в «бэху» и уехал. Глеб даже не пытался добежать до тачки и постучать, например, в окно. Бесполезно. Упрямство. Он развернулся назад. Во время догонялок по дворовому бездорожью кеды подняли пыльный след, которым теперь приходилось дышать – немного песочным, но отнюдь не сахарным, а наоборот, отдававшим горечью. «Надо потом папу расспросить, – успокаивал себя Глеб, – когда остынет».

Странности начались еще утром. Первой поздравила Надя, прислав огромное сообщение. Она писала, что второй день сплава выдался муторный, что Володя простудился и толку от него за веслом никакого. Глеб чуял, непростой была Володина простуда. Он думал: «Ну ладно, Володя отвыкнет на сплаве, раздуплится». Смутило другое. Надя писала: «Жаль, ты не смог с нами встретиться перед отъездом. Но я все понимаю, столько работы…» «В смысле? С Володей я виделся позавчера», – захотелось напечатать Глебу, но он осекся. Подставлять друга не стоило, хотя скрывать что-то от Нади Глебу тоже не нравилось. «Почему он ей не сказал? Ладно, хер с ним, наркошей, почему меня не предупредил, что она не знает?»

Разумеется, сильнее всего Глеб ждал поздравлений от Ани. Он, конечно, надеялся, что она осмелится приехать, это был бы лучший вариант – получить в подарок благую весть. Мама подарила дорогущие осенне-зимние сапоги и сотку евро. Похвалила за упорство. Сказала, что Глеб ведет себя неразумно, но достойно. Глеб так и не признался маме, что бар закрылся. Хотя куаркоды вроде собрались отменять, усатый мужичок вряд ли мог передумать. Тем более в одном Володя был прав: денег в баре не поднимешь. А главное – смысл стараться, раз в Бельгию не полетишь без отцовского нотариально заверенного согласия. Глеб решил, если Аня не приедет, потратить заработанное как-нибудь по-дурацки. Например, скопить чуть-чуть и купить к осени электросамокат. Вдруг тротуарный болид избавит от уныния, от нежелания что-либо делать. Когда Глеб думал о сентябре, о школьной предъегэшной колее, хотелось лечь на кровать и просто лежать.

Около полудня Аня мелькнула ненадолго онлайн, но ничего не написала. Поздравили Володя, Мишаня, еще несколько парней и девчонок со школы. Мама постучалась в комнату, предложила Глебу прогуляться до магазина за разрыхлителем и мукой. Она пекла пирог. Естественно, клубничный. Ягоды же надо куда-то девать. И съесть огромный пирог предстояло имениннику в одиночку, потому что он внезапно никого не позвал. Глебу не хотелось видеть одноклассников, а отец и его сестра, тетя Вита, планировали поздравить Глеба потом, в ресторане. Спасибо, что в другой день: не заставили разрываться, как четыре года назад.