Как сторителлинг сделал нас людьми

6. Мораль истории

Мы живем и умираем по воле автора, полностью здоров он или несколько помешан.

Джон Гарднер. О нравственной литературе (On Moral Fiction)

Пролистайте основные священные книги трех религий – иудаизма, христианства и ислама, – и вы окажетесь свидетелями череды историй об изгнании из рая, Великом потопе, Содоме и Гоморре, Аврааме и Исааке, казни и воскресении Христа и о том, как ангел Джабраил схватил пророка Мухаммеда за грудь и рассказал ему, что Аллах сотворил человека из сгустка крови. Помимо этого, вас ждут бесчисленные истории о том, кто у кого родился, череда поучений «делай это» и «не делай то» (один писатель считает, что заповедей в Библии на самом деле не десять, а более семисот[181]), инструкции по закалыванию животных и постройке ковчега, а также множество рассказов о важнейших в жизни человека вещах. Ближневосточные священные книги бесконечно долго повествуют о жесточайшем насилии, о постоянно наказывающем людей безжалостном Боге и о Боге милостивом и всепрощающем, о страдающих во время перехода в Израиль или другое место людях, о мужчинах и женщинах, соединяющихся в любви и производящих многочисленное потомство.

Рис. 32. Кто-то из верующих, относящих себя к приверженцам одной из мировых религий (христианства, ислама и иудаизма), может оскорбиться тем, что я описываю их священные писания как сборники историй; однако почти все они скажут, что предания о Зевсе, Торе и Шиве (индуистском боге разрушения) – просто выдумки

Конечно, на историях построены не только три эти религии. Это утверждение справедливо для всех верований, больших и малых. Взгляните на фольклор: в основном он состоит из объяснений появления, функций и внешнего вида различных вещей. В традиционных общинах правда о потустороннем мире передается в форме устных преданий, а не списков или сочинений. Все жрецы и шаманы всегда знали то, что позже подтвердила психология: если вы хотите, чтобы человек что-то понял и запомнил[182], превратите эту идею в историю.

Руководствуясь священными мифами, верующие должны создавать альтернативную реальность, которая начинается во времена создания мира и простирается до скончания веков. Этот призрачный мир наводнен доказательствами существования божественного. В нем можно читать послания высшего разума по звездам и в звуках ветра, узнавать будущее по внутренностям коз и загадочным предсказаниям пророков.

На протяжении всей истории нашего вида священные мифы влияли на нашу жизнь как ничто иное. Религия – это уникальный случай влияния выдуманного на наше сознание: те, о ком мы говорим в ее контексте, не видят разницы между существующим и воображаемым. Они живут в двух мирах сразу. Верующие меняют свой образ жизни в соответствии с тем, что предписывают истории из их религии: это влияет на то, как люди едят, моются, одеваются, занимаются любовью, прощают и ведут священные войны.

Почему?

Религия – это нечто общечеловеческое, в той или иной форме существующее во всех цивилизациях, открытых антропологами и археологами. Даже сегодня, в век нейронаук и геномики, Бог не мертв – и даже не чувствует недомогания. Ницше был бы разочарован. Большинство людей, глядя на небо, не считает его, по выражению поэта Харта Крейна, «обезбоженным»[183]; мировые религии сегодня приобретают больше последователей, чем теряют. Да, за последний век Европа стала гораздо более светской – однако остальные части света (включая США) все больше обращаются к религии[184].

Поскольку идея о том, что религия случайно развилась в тысячах различных обществ, неправдоподобна, логично предположить, что на момент выхода из Африки наш вид уже знал о возможности религиозных практик. И поскольку во всех религиях есть нечто общее – вера в сверхъестественное, бессмертную душу и эффективность магии (принимающей формы ритуалов и молитв), – видимо, корни всего этого лежат глубоко в человеческой природе.