Как сторителлинг сделал нас людьми

Эмоции и идеи, скрытые в книгах и фильмах, чрезвычайно заразительны. Как пишет психолог Рэймонд Мар, «ученые постоянно находят подтверждения тому, что читатель подстраивается под идеи, высказанные в повествовании»[251]. Как оказалось, художественная литература более убедительна в вопросах изменения мнений[252], чем научная, которая базируется на аргументах и свидетельствах и как раз призвана убеждать. Например, если мы смотрим телепрограмму, в которой у двух героев что-то не получается в постели, наша этика изменится. Мы станем сильнее осуждать секс до брака и обращать больше внимания на предпочтения других людей. Если же, напротив, мы станем свидетелями положительного исхода, то станем более толерантными. Эти эффекты были замечены уже после однократного просмотра отдельно взятого эпизода телесериала[253].

То же справедливо и для насилия. За последние сорок лет эффект насилия в средствах массовой информации изучался многими специалистами[254]; результаты исследований противоречивы, однако все они доказывают, что наблюдение за жестокостью так или иначе имеет последствия. Посмотрев программу с эпизодами насилия, взрослые и дети вели себя более агрессивно даже в лабораторных условиях; долгосрочные эксперименты позволили сделать предположение о существовании зависимости между количеством насилия, свидетелем которого человек стал в детстве, и склонностью к жестокости во взрослом возрасте (замечен и противоположный эффект: ознакомление с положительными сюжетами приводит к улучшению кооперативного навыка).

Таким способом могут формироваться не только самые примитивные реакции. Как я упоминал в предыдущей главе, ученые выяснили, что произведения искусства влияют на самые глубокие верования и личностные ценности каждого человека. Например, то, как изображаются представители различных рас, влияет на наше восприятие окружающих[255]. Если белые зрители видят позитивный образ вымышленной чернокожей семьи – например, в сериале «Шоу Косби», – то они начинают проявлять большую дружелюбность к представителям этой расы. Примером противоположных последствий может служить ситуация, в которой зрители просматривают выступления чернокожих рэперов.

Что же происходит? Почему мы оказываемся марионетками в руках рассказчика? Здесь можно привести слова Сомерсета Моэма: писатели подслащивают горечь того, что собираются сообщить, самой формой рассказа[256]. Читатели проглатывают приятное и практически не замечают послевкусия, что бы за ним ни скрывалось.

Схожее объяснение дают психологи Мелани Грин и Тимоти Брок. Они полагают, что чтение вымышленных историй связано с «радикальным изменением способа обработки получаемой информации»[257]. Исследование Брока и Грин показывает, что история меняет своих читателей тем сильнее, чем глубже они погружены в нее; те, кто сообщал о большей увлеченности сюжетом, испытали большие изменения своих убеждений. Такие люди также замечали гораздо меньше «фальшивых нот» (неточностей) в том, что читали. Дело, разумеется, не в том, что они распознавали их, но не обращали особого внимания (как если бы смотрели смешной, но глупый и плохо снятый фильм); увлеченные читатели просто не могли их увидеть.

В этом и заключается важнейший урок о формирующей силе любой художественной истории. Читая научную литературу, мы всегда готовы критиковать и относиться скептически. Однако, погружаясь в мир фантазий, мы забываем о необходимости быть начеку и позволяем сюжету вести нас за собой.

Рис. 43. Антон Павлович Чехов (1860–1904). Истории меняют наши ценности[258] и, быть может, даже сами личности. В ходе одного эксперимента психологи предлагали участникам ознакомиться с рассказом Чехова «Дама с собачкой» и заполнить тесты до и после прочтения. По сравнению с контрольной группой, которая читала научную литературу, у испытуемых были замечены некоторые личностные изменения; возможно, так происходит потому, что мы ставим себя на место персонажей, как бы забывая о самих себе. Такие изменения могут быть «незначительными» и иметь временный характер, однако ученые задались важным вопросом: может ли многоразовое кратковременное обращение к художественным сюжетам привести к долгосрочным изменениям личности?

Мир фантазий таит еще множество загадок. Большинство проходящих в данный момент исследований имеет дело лишь с небольшой его частью. Люди меняют свое мнение о вопросах пола, расы, класса, насилия и этики, лишь прочитав небольшую историю или посмотрев короткое видео.

Сделайте выводы. Человек постоянно находится в контексте какого-либо сюжета, который формирует и меняет его. Если ученые правы, искусство может считаться одной из основных сил, которые делают жизнь такой, какая она есть. Разумеется, поражают истории о таких персонажах, как ди Риенцо или дядя Том: они перешли границу между выдумкой и реальностью и сумели изменить историю. Однако еще более поразительным можно считать то, как сюжеты постоянно трансформируют нас подобно тому, как поток воды обтачивает камень.

Холокост, 1933