Как вас зовут и где вы живете?

людей, как Елизавета, Воробьев, ничем не выделяются из общей массы, а Эльвира, Булах кажутся странными и необычными.

Но те же имена в сочетаниях донья Эльвира де-Рамос али Ахмет Булах-оглы, которые мы хотя и воспринимаем целиком как нерусские, уже не кажутся странными, потому что каждое слово стоит на своем законном месте и каждое слово находится в своей языковой среде. В сочетании же с русскими именами и отчествами они выглядят необычно, потому что их искусственно вырвали из их привычной языковой среды и пересадили в непривычную.

Как могли у русских появиться иноязычные фамилии, понятно — в России всегда проживало немало людей приехавших из других стран. Они женились на русских, оседали в России, но их иностранная фамилия сохранялась. С другой стороны, в Российском государстве издавна жило немало иноязычных народностей (чуваши, марийцы, мордва, татары, удмурты, коми и др.), которые, смешиваясь с русским населением, в ряде случаев сохраняли свои национальные имена, передавая их потомству в качестве фамилий.

С течением времени некоторые иноязычные фамилии подвергались «обрусению». Например, итальянская фамилия Чичери превратилась в Чичерин, венгерская фамилия Калаш — в Калашов, а затем в Калачев, и потомки венгра Калаша перестали отличаться от русских Калачевых. Потомки англичанина Гамильтона некоторое время носили фамилию Гамантовы, затем Гаматовы, а через некоторое время превратились в Хомутовых, перестав отличаться от русских Хомутовых. От татарского имени Му-хан пошла фамилия Муханов, которая теперь нам кажется происходящей от слова муха, а не от хана по имени Му. Немецкую фамилию Кос-фон-Дален русские постепенно превратили в Козодавлев, а Пагенкампф — в Поганков 1.

Вновь прибывающие иностранцы приносили с собой новые иноязычные фамилии, которые также подвергались аналогичной переделке. Те иностранные фамилии, которые звучат вокруг пас теперь, обычно принадлежат семьям, переселившимся в Россию не раньше середины

XIX в. Фамилии более ранних выходцев из чужих мест в какой-то степени русифицировались пли украинизировались (в зависимости от того, где жила данная семья).

Как появились нерусские имена при русских отчествах и фамилиях — вопрос иной. Это происходило у нас на глазах, сразу же после Октябрьской революции, когда произошло отделение церкви от государства и родители получили право называть ребенка как угодно, минуя церковные каноны, уже давно устаревшие и препятствовавшие в выборе имен.

Новое имятворчество напоминало реку, которая вышла из берегов, прорвала сдерживавшие ее плотины и бушевала в весеннем половодье. Это было время, когда рушились все и всякие условности, и, чем резче противопоставлялось новое старому, тем лучшим это казалось. Имена — лишь одна небольшая область, в которой, как в капле воды, отразились настроения и веяния эпохи. Тогда появилось много новых имен, до тех пор необычных и невозможных. Невозможны они и в настоящее время, когда улегся первый порыв бурного веселья, когда сошла весенняя вода, а река народного языка снова вошла в свое русло, правда, русло,это изменилось и преобразилось, но снова стало руслом реки, а не бушующим морем.

В качестве новых имен использовали слова, отражающие основные явления, свойственные эпохе, и слова, производные от них: Коммунар, Коммунара; сложносокра-щенные слова или аббревиатуры, составленные из группы слов или из целой фразы и звучащие наподобие имени: Вилор (Владимир Ильич Ленин — организатор революции). Тогда же стали модными иностранные имена, которые с русскими отчествами и русскими фамилиями и дали сочетания вроде: Альберт Павлович Михайлов, Эвелина Ивановна Рябова, Дездемона Петровна Петухова, Эдуард Прокофьевич Осипов.

прописной буквы. Но только ли этим? Чем, например, отличается слово Яков от слова клён? Слово клён вызывает у вас какое-то представление о дереве. А два-три определения позволяют нарисовать довольно точную картину его. Слово Яков не вызывает никакого представления, потому что никаких общих свойств, присущих всем Яковам на свете, нет и быть не может. «Я решительно ничего не знаю о данном человеке, если знаю только, что его зовут Яковом»,—писал К. Маркс2. И если даже вы выслушаете длинную историю про какого-то Якова, встретив его, вы едва ли догадаетесь, что это тот самый Яков.