Как выиграть любой спор. Дома, на работе, в суде – где угодно

Но щекотливые вопросы не исчезли. Если Одноглазый Джо из чикагской мафии зарабатывает поджогами домов врагов чикагской мафии, зная о том, что многие жители этих домов получат серьезные ожоги или погибнут, его могут обвинить, выражаясь правовыми терминами, в «тяжких преступлениях» и приговорить к смертной казни. Ведь Одноглазый Джо не принадлежит к нужным клубам и не вращается в нужном обществе. Он не имеет нужной власти в Конгрессе, не контролирует крупные СМИ, отстегивая им миллионы долларов на рекламу, и, что самое главное, его действия совершались не ради прибыли американской корпорации, акции которой высоко котируются на Нью-Йоркской фондовой бирже.

А теперь скажем, что некто Генри П. Хант, главный исполнительный директор крупной автомобильной корпорации, принимает решения, аналогичные тем, которые принимались в случае с Ford Pinto. Надо признать, что мистер Хант не стал бы участвовать в преступлениях Одноглазого Джо. А будь он присяжным по делу Одноглазого Джо, то наверняка голосовал бы за обвинительный и смертный приговор. Но в корпоративном зале заседаний царит определенный злой патоген. Когда добропорядочные граждане собираются для решения какого-либо вопроса, их нравственная иммунная система дает сбой и злые пороки одерживают верх. Жертвы противоправных действий корпорации так же мертвы, как если бы их убил Одноглазый Джо. Более того, корпорация, как и Одноглазый Джо, наживалась на своих преступлениях.

Понимание корпоративной среды. Чтобы сформулировать свои аргументы и доводы для решения тех или иных рабочих вопросов мы должны понимать среду, в которой мы трудимся. Изнасилование рабочей среды — это одно из худших корпоративных преступлений в Америке. Конечно, мы не слышим об этом из СМИ. Вместо этого мы слышим о заблудших душах и изгоях, ограбивших 7-Eleven, или об алкоголике, устроившем дебош в винном магазине. Как-то я наткнулся на ошеломляющую статистику Управления внутренних дел: ежегодно корпоративная преступность обходится американцам в десять раз дороже, в долларовом выражении, чем все кражи, грабежи, ограбления и угоны автомобилей, совершенные отдельными лицами. Каждая пятая из пятиста крупнейших американских корпораций была признана виновной в совершении как минимум одного серьезного преступления или подверглась гражданско-правовым санкциям за серьезную халатность. Амитай Этциони, профессор социологии Университета имени Джорджа Вашингтона, в результате десятилетнего исследования пришел к выводу, что около двух третей крупнейших корпораций Америки занимаются теми или иными незаконными операциями. И проблема не в том, что у корпоративных служащих отсутствуют нравственные ценности. Проблема в том, что сама корпоративная структура позволяет корпорации функционировать без оглядки на нравственные ценности. Никто же не обвиняет крокодилов в поедании детей. Это их природа — есть все, что движется и брызжет кровью, будь то черви, сомы или дети.

Когда судья Майлз Лорд оглашал вердикт на сумму 4,6 миллиона долларов против компании AH Robins, производителя внутриматочной спирали Dalkon Shield, он, в частности, сказал должностным лицам этой компании:

«Господа! Сегодня, когда вы здесь сидите, пытаясь в очередной раз избежать правовых последствий своих действий, никто из вас не задумывается над тем фактом, что более 9000 женщин, согласно их исковым заявлениям, пожертвовали своим женским здоровьем ради процветания вашей компании… Страшно представить, какими были бы последствия, будь вашими жертвами мужчины, а не женщины…

Если бы какой-нибудь бедняга, без должных полномочий или предварительного согласия, нанес подобный ущерб всего одной женщине, он бы провел за решеткой солидную часть своей оставшейся жизни. Ваша же компания вторглась в тела миллионов ничего не подозревающих женщин и тысячи из них покалечила…»

Взывая к корпоративной совести, судья Лорд сказал этим должностным лицам:

«Пожалуйста, во имя гуманности, оторвите свои глаза от финансовых отчетов. У вас, ответственных лиц, наверняка есть сердце, и душа, и совесть».

У ответственных лиц, без сомнения, были сердца и души. У них даже была совесть. Но мольба судьи Лорда попала в несуществующие уши корпорации, ибо у корпораций, как мы уже выяснили, нет ни ушей, ни сердца, ни души, ни совести.

Кто мы? Прежде чем успешно спорить на рабочем месте, мы должны задаться вопросом: кто мы в этом корпоративном антураже? Мы — экипаж невидимого корабля. А посему нас просят работать не покладая рук, проявлять искреннюю заботу о компании и без вопросов идти на жертвы ради «высших интересов» корпоративного корабля. Но если хорошенько задуматься, стоит ли класть все это на алтарь ради чистой фикции, которая не может относиться к нам по-человечески?