Как выйти за пределы своих возможностей. Наука и искусство высоких достижений

Внушение (суггестия) – крайне противоречивый психологический феномен. Некоторые считают его опасным инструментом манипуляции, который следует устранить; наиболее «чистые, строгие» исследователи склонны отрицать существование внушения, поскольку его изучение недоступно для их методов; на противоположном полюсе находятся те, кто превозносит силу внушения, становясь проводниками магических рецептов успеха; другие же рассматривают внушение как что-то эзотерическое, что нужно культивировать почти на сектантском уровне как секрет инициации. Никто, однако, не сможет отрицать тот факт, что феномен внушения является определяющим фактором важных личностных, групповых и массовых изменений, а также значительных достижений, считающихся паранормальными из-за их исключительности. Подумаем, например, о бойце, который развивает сверхчувствительные способности настолько, что может бороться с завязанными глазами; или о спортсмене-экстремале, который умеет уменьшать частоту пульса до нескольких ударов в минуту, чтобы выдержать сложные условия; или о преступнике, объятом галлюцинаторным бредом, или о тиране, зомбирующем толпу и толкающем её к жесточайшим и абсурдным действиям. Известные социальные психологи Серж Московичи и Виллем Дуаз выявили, что внушение играет ключевую роль в психологии толпы до такой степени, что трансформирует индивида в каплю воды в бурном потоке. Речь идёт об «эффекте толпы» – ощущении себя частью группы, объединённой целями и верованиями под предводительством харизматичного лидера. Вышеупомянутые авторы доказали, как, например, в Италии во время двадцати лет фашизма 90 % населения поддерживало Муссолини, даже когда диктатор решился на самоубийственное вступление страны в войну на стороне Германии и Японии.

Внушение фашистской пропаганды было столь сильным, что Гитлер перенял его в качестве модели. Её идеологом был психолог Паоло Орано, ученик Густава Ле Бона и Габриэля Тарда, двух крупнейших исследователей психологии толпы. Его имя стало объектом дисциплинарного позора и было вычеркнуто в духе сталинских чисток историками психологии. Когда проект Муссолини потерпел разгромное поражение в войне, итальянцы внезапно проснулись от социального транса, жертвой которого они были в предыдущие десятилетия и, как это случалось в подобных исторических событиях, отказывались признавать себя фашистами.

Тот же феномен наблюдается в сектах, когда индивид теряет свою идентичность под воздействием внушения. Интересно заметить, что процесс растворения идентичности и способности принимать решения происходит из-за прогрессирующей идеологической обработки посредством повторения ритуалов, которые действуют как гипнотический опыт, способный изменить восприятие вплоть до того, что субъект не признаёт оказанного на него внушения и считает присоединение к секте своим свободным выбором (Elster, 1985; Nardone et al., 2006). Подобный процесс проявляется также в фазе конструирования своей идентичности террористом-смертником (Sanmartin, 2005).

Уроки, которые преподнесла нам история о массовом внушении, вызывают понятные, хотя и неоправданные, настороженность и страх. В любом случае, отрицание того, что внушение существует, является механизмом защиты от болезненной и пугающей реальности, и, главное, представляет большое ограничение в изучении поведения человека, когда он действует, будучи лишённым воли и разумности, хорошо это или плохо.

Когда спасатель без колебаний бросается в бушующее море, чтобы спасти утопающего, он действует в состоянии обученного бессознательного. Благодаря перформативному трансу, вызванному мотивацией и специальной подготовкой, он спасает человека, оказавшегося в опасности. В подобных случаях внушение действует как усилитель способностей индивида, иногда и с трагическим исходом. Случается, что, вытащив человека из опасности, спасатель мгновенно лишается сил и оказывается не в состоянии спастись самому. Я лично испытал этот феномен, когда в юности работал спасателем в открытом море. Оказав помощь двум морякам в бессознательном состоянии – в результате несчастного случая судно перевернулось и накрыло их – я почувствовал себя полностью «выключенным» настолько, что меня унесло бы волнами, если бы мой коллега-спасатель в буквальном смысле не схватил меня. Такое случается, потому что перформативный транс истощается по завершении действий, и тогда субъект проваливается в состояние крайнего переутомления.