Как живые. Образы «Площади революции» знакомые и забытые

Процесс освещался не только в мировой, но и в советской прессе. «Иуда Кравченко и его хозяева», – так назывался опубликованный в «Правде» 1 февраля 1949 года репортаж, где Константин Симонов живописал, как «отребье, предатель и выродок… паясничает в зале парижского суда». Понятно, читатель «Правды» так и не узнал, чем процесс завершился. После двухмесячного слушания 4 апреля он закончился в пользу Кравченко, в его пользу взыскано 150 тысяч франков. Правда, он просил 10 миллионов, но, главное, решением парижского суда газета Les Lettres Françaises была признана виновной в диффамации. Суд констатировал, что газета не доказала предательство Кравченко и его принадлежность к американской секретной службе (в делах такого рода презумпция виновности лежит на стороне, распространившей информацию). Тем не менее, это не помешало советским газетам написать о провале «американской провокации».

Не идиоты

Ну с советскими газетами все ясно. Но французские левые, как могли они не замечать людоедской сущности режима, который защищали? Как могли умышленно лгать, называть черное белым? А так – если факты не соответствовали их представлениям о том, как обстоят дела на «родине социализма», тем хуже для фактов. Западные интеллектуалы по большей части левые, так уж сложилось.

Не будем, однако, забывать, что только недавно завершилась война, в которой они, понятно, были на стороне Советского Союза, и Кравченко в их глазах был если не предателем, то уж во всяком случае дезертиром. К тому же нацистская пропаганда ухватилась за интервью Кравченко, опубликованное в американской печати в апреле 1944 года, его цитировал сам Геббельс, германское радио сочло побег советского чиновника к американцам началом раскола между союзниками.

Так что я бы не стал клеймить их, как сейчас принято у некоторых публицистов, «полезными идиотами». Это выражение, приписываемое то Ленину, то Радеку, обозначало тех, кто, живя в либеральных странах, оказывал моральную помощь идеям тоталитаризма. К тому же не такие уж они и идиоты, их поддержка часто неплохо оплачивалась. Разумеется, не напрямую – левые интеллектуалы получали гонорары в валюте за труды, опубликованные в стране победившего социализма, их привечали так называемые «движения за мир». Не раз высказывались подозрения, что НКВД манипулировало ими через женщин. Так вышло, у многих из них оказались русские жены или любовницы: Луи Арагон и Эльза Триоле, Ромен Роллан и Мария Кудашева, Герберт Уэллс и Мура Будберг. В том же 1949 году Фредерик Жолио-Кюри стал иностранным членом советской Академии наук, а в 1951-м – лауреатом Сталинской премии мира.

…Виктор Кравченко последующие годы жил в Нью-Йорке под именем Питера Мартина. Огромный гонорар от книги он потратил на неудачные проекты организации крестьянской бедноты в коллективные хозяйства на серебряных рудниках в Перу и Боливии, в итоге разорился. Женился, причем два его сына оставались в неведении относительно их отца. Стал страдать депрессией (писали, впал в нее, узнав о гибели родных в советских лагерях) и в 1966 году застрелился. Не все поверили официальной версии его смерти, возникли подозрения, что его убили советские агенты. Думаю, вряд ли – вероятно, на родине он был давно забыт, и к тому же, как я слышал, советские и американские спецслужбы по негласной договоренности никогда не «убирали» кого-либо на территории друг у друга.

…Что же касается нынешних властителей дум, то наличие левых убеждений они по-прежнему относят к правилам хорошего тона. «Очень многие интеллектуалы в ходе ХХ века поддерживали Сталина, Мао и Пол Пота, и никто никогда их серьезно за это не осуждал», – констатировал Мишель Уэльбек. К слову, выступавший на парижском процессе Роже Гароди в ту пору был коммунистом, а в последующем не раз менял свои взгляды – отойдя от компартии, стал набожным христианином, наконец, принял ислам и вместо пролетарского интернационализма стал проповедовать антисемитизм. Того же Пол Пота поддерживал Ноам Хомский, в свое время полагавший, что преступления «красных кхмеров» в Камбодже преувеличиваются. В этом смысле после «Дела Кравченко» мало что изменилось – всегда найдутся те, кто готов на любую правдивую информацию навесить хэштег «Вывсеврете».

Глава 10 Тайна сожженной рукописи

После войны у Цесарской все вроде бы пошло на лад. В 1946 году ей удалось сняться в главной роли на Свердловской киностудии в картине «Освобожденная земля». То была большая удача, ведь началась эпоха «малокартинья». В 1946–1952 годах число фильмов, ежегодно выпускаемых на экран всеми 12-ю киностудиями СССР, снизилось с 21 до 7. И каждый из них был настолько идеологически выверенным, что места для правды почти не оставалось. Но этот фильм оказался честнее многих: 1943 год, Красная Армия выбивает немцев с Кубани, на родные пепелища возвращаются женщины, старики и дети, и односельчане выбирают председателем колхоза – прежний остался на фронте – его жену, бывшую партизанку.

«Из какой жизни снимают?»