Идея генерации либидо с последующей сублимацией его через труд в какой-то мере претворена в популярной песне 1935 года. Народ тут же создал на ту же музыку (Матвея Блантера) пародийные куплеты, дошедшие до наших дней.
И дальше, еще круче -
Девушка с веслом-2
«В соответствии с критикой и замечаниями посетителей парка скульптор Шадр переделал фигуру „Девушка с веслом“», – говорила директор ЦПКиО Бетти Глан в интервью «Вечерней Москве» 10 мая 1936 года, незадолго до ареста по обвинению в троцкизме.
Переделать «Девушку с веслом» Шадра заставили. В 1936 году он создал новую, уже восьмиметровую, скульптуру. Пропорции ее фигуры стали более вытянутыми по вертикали, силуэт – тоньше и романтичнее. Она была по-прежнему обнажена, но чуть менее сексуальна. Тем не менее, эротизм фигуры новой девушки никуда не делся – холодновато-неприступная, она теперь воспламеняла мужчин, как бы приглашая полюбоваться собственным телом.
Этому варианту «Девушки с веслом» повезло больше – она простояла в центре фонтана какое-то время. Согласно широко тиражируемой легенде, скульптура в 1941 году была разрушена при бомбежке – будто бы во время авианалета бомба попала прямо в «Девушку». По другим сведениям, она после войны еще стояла на месте, во всяком случае, присутствовала на плане парка в путеводителе, изданном в 1950 году. В 1941 году умер от болезней сам Шадр. По воспоминаниям его вдовы, он относился к «Девушке» трогательно, как к собственному ребенку, почти каждый вечер ходил на нее смотреть, нередко вместе со своей натурщицей.
Кто был моделью для второй «Девушки с веслом», известно, – гимнастка Зоя Бедринская (Белоручева). «Иван Шадр искал по спортивным обществам натуру для задуманной им „Девушки с веслом“, – рассказывает Михаил Золотоносов. – Зоя Бедринская, окончившая к тому моменту техникум, работала в мастерской архитектора Каро Алабяна и занималась гимнастикой в обществе ЦДКА. Ее красота и классическое сложение привлекли внимание скульптора. После долгих уговоров она согласилась позировать… В общей сложности девушка позировала 6 месяцев».
Много лет спустя Зоя Бедринская, будучи уважаемым архитектором (она участвовала в проектировании гостиниц «Пекин» и «Россия», и московского Белого дома), созналась, что позировала скульптору обнаженной. Правда, застенчивая натурщица всегда стояла перед ним в присутствии его жены.
В то время раздевание перед скульптором приравнивалось едва ли не к стриптизу. Послабления в общественной морали наступили только после смерти Сталина. Создание полотна Аркадия Пластова «Весна» – с молодой обнаженной женщиной, которая одевает девочку – символично совпало с Оттепелью. Из-за ханжей и чинуш обнаженное женское тело – традиционная тема в живописи – многие годы не появлялось на выставках. А тут стало можно. Хрущёву пластовская картина понравилось, после чего ее тиражировали миллионными тиражами в «Огоньке», читатели которого могли вырезать оттуда страницу с ней и повесить в рамке рядом с «Незнакомкой» Крамского, кто помнит.
Журнал, к несчастью, дошел до деревни Прислониха, где Пластов писал картину. Созданный им образ имел конкретный прототип – юную девушку из Прислонихи, которая неоднократно позировала Пластову. К середине 1950-х годов, когда картину показали на выставке и тиражировали, она успела выйти замуж. Муж, увидев «Огонек» с нею, не снес позора и набросился на ни в чем не повинную жену с побоями.
«Греческая статуя выродилась в девушку с веслом». Сказавший это Александр Генис не имел в виду Шадра. Обе шадринские девушки не имеют никакого отношения к тем, которые стояли, а многие из них все еще стоят в сохранившихся парках. Все советские парки культуры и отдыха носили имя Горького и во всех, в самых маленьких городках – стояла девушка с веслом. Но не та, другая. То ли из-за официальной кампании по поощрению советского спорта, то ли всем местным начальникам нравилась приземистая фигура новой девушки. Ее в 1936 году создал скульптор Ромуальд Иодко (1894–1974) для парка водного стадиона «Динамо». Материал – гипс, высота 2,5 м. И, главное, в отличие от «Девушек» Шадра, эта – одета в купальник.
Говоря о пластических прототипах работ Шадра, критики вспоминали Фидия. Относительно девушки Иодко писали о симулякре, что подчеркнуто зеркальностью (весло в левой руке, а у «Девушки» Шадра – в правой). Тем не менее, именно с его работы, размноженной с энтузиазмом, достойным лучшего применения, советскими артельщиками, началась история самой распространенной скульптуры эпохи, ставшей ее символом. Кто позировал скульптору Иодко, никого, похоже, не интересует.
Дина