Как живые. Образы «Площади революции» знакомые и забытые

В Голливуде проходил показ советских фильмов. Зара с сестрой попали на «Деревню греха» (так американцы переименовали советскую картину 1927 года «Бабы рязанские»). Когда героиня по имени Василиса появилась на экране, он невольно подпрыгнул со своего места.

Зара посмотрел фильм восемь раз, ходил на него все дни, когда его показывали. Он говорил, что на всю жизнь запомнил сопровождавшие немой фильм «пронзительные аккорды Патетической симфонии Чайковского и вспыхнувшее на экране в финале восходящее солнце на фоне титров „Советско-американская кинокомпания – Амкино“». Эта компания занималась обменом кинофильмами между Советской Россией и США, организовывала поездки Мэри Пикфорд и Дугласа Фэрбенкса – в одну сторону и Сергея Эйзенштейна с Григорием Александровым и Эдуардом Тиссе – в другую.

«Каким-то странным образом я вдруг почувствовал, что моя судьба связана с ней. Я должен пересечь континенты и океаны и найти эту женщину хоть на краю земли». Зара отыскал администратора кинотеатра, тот проникся к нему, снял со стены плакаты с фотографиями «Василисы», схватил ножницы и, опустившись на колени на пыльный пол, вырезал и отдал все ее изображения. Зара написал письмо Эмме – о своих планах приехать в Советскую Россию, чтобы поучаствовать в созидании страны, а еще о надежде лично познакомиться с актрисой. Ответа не получил.

Фильм «Бабы рязанские» легко найти в Сети, картину иногда крутят по каналу «Культура». Сюжет отчасти напоминает относительно недавний фильм Андрея Смирнова «Жила-была одна баба». И там и там – о жизни русской деревни перед революцией и в первые послеоктябрьские годы. И там и там – похотливый старик-свекор кладет глаз на невестку, только в старой картине та бросается в реку и тонет, а в новой – все ее беды с этого только начинаются. Натурально, фильмы сделаны с противоположными намерениями: старый – наполнял революционный пафос, в новом – героиня уподоблялась России, страдавшей не только при царе, но и при большевиках.

Сюжет «Баб рязанских» носил отчасти агитационный характер. Для того там в противовес утопленнице действовала другая «деревенская баба» – Василиса, открыто бросающая вызов старому укладу жизни. Василиса, отличавшаяся от жеманных, безвольных героинь немого кино, крепко стоит на земле и быстро приспосабливается к новой жизни, организовав приют для сирот в бывшей барской усадьбе. Ее играла Эмма Цесарская, ее-то и полюбил Виткин.

Между прочим, самой маленькой из рязанских баб стала шестилетняя Гуля Королева. Та самая, которая в ноябре 1942 года в Сталинграде вынесет с поля боя 50 раненых бойцов, а когда убьют командира, поднимет бойцов в атаку и погибнет.

Фильм пользовался большим зрительским успехом. Рассказывают, что самые настоящие крестьяне приезжали в город заранее и ночевали в очередях у кинотеатров. Теодор Драйзер, приехавший в 1928 году в СССР, отметил «высокую художественную правдивость» кинокартины. Возможно, ее мелодраматические перипетии чем-то напомнили ему «Американскую трагедию».

Эмме было 16 лет, когда она, студентка киношколы, пришла пробоваться на маленькую роль свахи. Увидев ее, режиссеры Ольга Преображенская и Иван Правов были так поражены ее красотой, что утвердили на одну из главных ролей. Впрочем, главным успехом Цесарской стала другая роль. С начала 1930-х и до конца 1950-х годов вся страна знала ее как шолоховскую Аксинью. Первая экранизация романа Михаила Шолохова была снята в 1931 году при участии германской кинофирмы «Дерусса». Немецкие партнеры поставили условие: Аксинью должна играть только Цесарская. Ее утвердили на роль без проб за девять месяцев до начала работы над фильмом. Правда, «Тихий Дон» поначалу не пустили к зрителю – из-за «любования бытом казачества» и «казачьего адюльтера». «Тихий Дон или… тихий ужас» – так называлась одна из рецензий. Режиссеров исключили из профессионального киносоюза, больше года фильм пролежал «на полке», и только вмешательство Шолохова, вернувшегося из загранкомандировки, спасло картину.

Шолохов принял «Аксинью» с безоговорочным восторгом, смотрел фильм несколько раз и всегда во время финальной сцены у него были мокрые глаза. Он даже сказал ей и исполнителю роли Мелехова Андрею Абрикосову: «Вы, черти, ходите у меня перед глазами!» А Эмме – отдельно – «У тебя на шее такие же завитки волос, как у моей Аксиньи». Шолохов обращал на такие вещи внимание. «Ты так пишешь баб, – любил он вспоминать обращенные к нему слова Максима Горького, – что их пощупать хочется».

Больше того, говорили, что в написанных после выхода кинокартины томах «Тихого Дона» Аксинья приобрела черты Цесарской. Шолохов, приехав в Москву, читал ей и еще нескольким актерам в гостинице только что написанные главы романа. «Я заплакала, – вспоминала Эмма Владимировна, – узнав, что моя Аксинья утонула, идя по тонкому льду, и стала просить Шолохова придумать ей смерть полегче». Запланированы были съемки продолжения романа, и тоже вместе с фирмой «Дерусса», но после прихода Гитлера к власти замысел не мог быть реализован.