Каким быть человеку?

3. Намного приятнее, чем публикации в журнале искусств или другие виды вознаграждений. Наверное, это грант за потенциал. Но было так здорово думать, что вот есть все эти тихие люди, которые делают прекрасные вещи, а кто-то это замечает. Мне показалось, что это красивая иллюстрация амбиций. Или лучший вид амбиций. Даже не быть гением, и не быть…

4. Да просто делать хорошую работу… иметь потенциал… быть признанным в своей работе другими людьми, как будто вы куда-то движетесь вместе, а не соревнуетесь.

1. Кажется, я лучше справляюсь с диктофоном, чем ты. Думаю, просто позаписываю еще немного, а потом пойду к себе за стол и поработаю. Притворюсь, что ты тут.

2. Чем тише я говорю в твой диктофон, тем больше мне кажется, что ты здесь.

1. (вздыхает) Всегда мечтала встретить девушку… которая относилась бы ко всему так же серьезно, как и я.

Я не была уверена, что именно пыталась сообщить мне этой посылкой Марго – что мне надо работать над пьесой, или что она скучает по мне в мастерской, или, вообще, что для гениев в этом мире есть деньги, – но почему-то все эти догадки казались мне возможными. Всё вдруг стало таким простым. Почему же я забыла, каково это – работать непринужденно и легко?

Я ощутила, как внутри меня проснулось чувство настоящей свободы, и я села за ноутбук и стала спокойно переводить в текст сообщения, которые Марго оставила на моем диктофоне. Потом я записала всё, что произошло с нами в Майами, вспоминая все слова, что мы сказали; самые интимные переживания, о которых знала только я. Я писала без остановки часа три или четыре. И мне было так хорошо от этого, как будто я по-настоящему дома. Я ощущала себя мирно, уверенно. Да, я не писала свою пьесу, но мне было хорошо – намного лучше, чем когда я возилась с диалогами Мисс Одди и миссис Синг, уже бесчисленное количество раз. Как будто я стала на шаг ближе к настоящему знанию об устройстве мира, ближе к некой правде.

Когда я распечатала этот текст и перечитала его, во мне расцвело чувство гордости, словно что-то новое рождалось внутри меня, словно наступила весна.

Глава пятая Белые мужчины едут в Африку

Шила приглашает на ужин одного из бывших постановщиков своей пьесы, Бена, и его коллегу, драматурга Эндрю. Марго тоже пришла. Шила хочет узнать, чем Бен занимался с тех пор, как они перестали работать над ее пьесой, и что он ставит теперь. Ей интересно, какова обстановка в театре по сравнению с тем, как там было десять месяцев назад. Ужин подходит к концу. По столу разбросаны горох, остатки хлеба, сыра и мяса. Серебряный диктофон Шилы и серебряный диктофон Бена, словно пара серебряных пистолетов, лежат посреди тарелок напротив друг друга.

Бен. Слова – дешевка.

Шила. Дешевка?

Марго. Слова – дешевка, поэтому вы поехали в Африку.

Бен. Ага.

Марго. Потому что Африка не дешевка.

Бен. На самом деле в Африке довольно дешево.

Марго. А где вы были в Африке?

Эндрю. В Йоханнесбурге. В Йоханнесбурге и в Кейптауне.

Бен. Кажется, мы поехали по слегка разным причинам, но Африка стала их общим воплощением. Я хотел поехать, потому что был полностью поглощен своей жизнью в театре, а это во многом очень закрытый мир, и во мне начало расти недовольство, будто я не делаю ничего осмысленного – по крайней мере того, что мне казалось осмысленным, – я не чувствовал, что живу самым осмысленным образом, а мне хотелось придать своей работе, как это сказать… больший элемент осмысленности.

Шила. В смысле, стать активистом?

Бен. Ну, потенциально, да. По большому счету, я просто устал от собственного нарциссизма. А мне казалось, что я веду себя как настоящий нарцисс. И уже было слишком сложно отделить стремление к творчеству от собственного нарциссизма. Конечно, я чувствовал себя дураком, собираясь в Африку. Как будто это совершенно глупый поступок. Ну поедешь ты туда и что будешь делать?

Эндрю. Кроме того, это очень модно.

Бен. Да, очень модно.

Эндрю. И это легко может быть продолжением твоего нарциссизма.

Шила. Я как раз собиралась это сказать.

Бен. Но что меня по-настоящему поразило, когда я был там, это разговоры с людьми. Когда видишь, что ты можешь миллионом разных способов и почти без усилий расширить свои горизонты, помочь, поучаствовать. В таком месте, как Африка, это очень бросается в глаза, потому что всё доведено до крайности. Сокрушительное пробуждение от колоссальной несправедливости устройства мира с экономической точки зрения, в то время как здесь…