Кактус. Никогда не поздно зацвести

За несколько лет я привыкла к постоянной шумовой осаде: вопли автомобильной сигнализации и полицейских сирен, гул автобусов и поездов, крики ярости или веселья с улицы. Все это я принимаю без жалоб как неизбежное следствие жизни в Лондоне. Но подростки включили свою музыку на такую экстраординарную громкость, что мое терпение дошло до предела. Я думала позвонить в полицию и заявить о нарушении общественного порядка, но, уже делав так в прошлом, знала, что власти обычно ведут себя так, будто это я, а не виновник безобразия, создаю проблемы. Даже если меры будут приняты, что маловероятно, юнцы, несомненно, дождутся, пока полиция отъедет, и включат музыку еще громче. Сперва настойчивый стук и звон показался мне частью музыки, но, вырванная из долгожданного почти пришедшего сна, я поняла, что это стучат и звонят мне в квартиру. Я предположила, что это проделка разошедшегося любителя вечеринок, который каким-то образом смог попасть в общий коридор. Открыв дверь, чтобы высказать все, что я думаю о подобном поведении, я увидела, однако, не пьяного юнца, а Кейт с посеревшим лицом. Руками она обхватила детское сиденье, где лежал ее младенец в одних памперсах, а сама соседка явилась в странном ансамбле из пижамы в горошек, шлепанцев и куртки «Барбур».

– Сьюзен, слава богу, вы дома! – начала Кейт, перекрывая пульсирующие басы. Хотя я поняла – случилось что-то серьезное, раз она обратилась непосредственно ко мне, я вынуждена признаться, что не смогла ответить с обычной учтивостью.

– Ну уж посреди-то ночи вы дверь не захлопнули?!

– Ной заболел, – выдохнула соседка. – У него очень высокая температура, ничем не могу сбить. Уже все перепробовала – парацетамол, ибупрофен, обертывание в мокрую пеленку… Я позвонила на «горячую линию», мне сказали вести его в отделение неотложной помощи. «Скорую» ждать долго, на машине быстрее доберусь. Просто Ава спит, я не могу взять ее с собой. Можете за ней присмотреть, пока я не вернусь? Ложитесь на мою кровать и досыпайте. Хоть кто-то рядом будет, если она проснется. Скажите ей, что я скоро вернусь. Простите, мне не к кому больше обратиться…

Я поглядела на младенца. Щеки у него были ярко-красные, редкие волосики прилипли к крохотной головенке, ручонки вяло болтались, как тряпичные. Он не спал, но лежал совершенно апатично. В горле у меня возник странный, непривычный комок.

– Как, а Алекс? – вспомнила я в надежде, что найдется альтернатива моему вмешательству в этот домашний кризис. – Разве он не может приглядеть за дочерью?

– Его нет. Это долгая история… Пожалуйста, Сьюзен, пожалуйста! Мне нужно ехать, ждать не могу. У вас есть наши ключи, откроете и войдете. Берите все, что вам понадобится. Я позвоню сказать, как у нас дела… – Она пятилась по коридору, а потом по дорожке к машине, которую всегда оставляет прямо под моим эркерным окном. Я двинулась за ней, но остановилась на пороге.

– Я не против помочь на час-другой, – сказала я погромче. – Но найдите того, кто меня сменит, и как можно быстрее – у меня завтра очень много дел. Надеюсь, у вас все будет хорошо, – добавила я. Кейт, пристегнув сиденье с Ноем, прыгнула за руль. Взвизгнув покрышками, машина сорвалась с места.

Ситуация действительно складывалась крайне неудачная. Мне было в высшей степени важно не оказаться в субботу выжатым лимоном: меня ожидал тщательно распланированный поход по магазинам. Утренняя тошнота уже превратилась в туманное воспоминание, и внешне я теперь походила не на бегуна-марафонца, а скорее на толкателя ядра из Восточной Европы. Я больше не могла носить свои прежние костюмы, даже если не застегивать верхнюю пуговицу юбки или брюк: пришло время потратиться на подходящую одежду. Я специально выделила время на изучение предлагаемого ассортимента для будущих матерей и составила себе капсульный гардероб, который выручит меня с октября по март, как то: две пары черных брюк (одни с широкими, другие с узкими брючинами) с эластичными вставками, две черные юбки (одна выше колен, другая ниже) с аналогичными вставками, семь кофточек с длинным рукавом черного, серого и белого цветов, два темно-серых вязаных кардигана (мелкой и крупной вязки, соответственно) и несколько пар недорогого нижнего белья, описание которого я опущу. Все, что оставалось, примерить упомянутые предметы одежды, уточнить размер и приобрести. Я планировала выйти из дома в полдевятого утра и вернуться к половине второго, чтобы оставшиеся дневные часы посвятить подготовке иска в суд. Сегодняшняя испорченная ночь неизбежно скажется на расписанной до минуты субботе.