Кактус. Никогда не поздно зацвести

Мы с Бриджит познакомились в первом семестре в Ноттингемском университете: нам обеим нравилось сидеть на лекциях в середине первого ряда, поэтому мы часто оказывались на соседних стульях. В те дни я была довольно замкнутой и находила ее неуёмное дружелюбие одновременно раздражающим (представьте себе приветливое цунами) и странно успокаивающим (мне не нужно было следить за тем, что я говорю, да и вообще что-либо говорить). В конце первого курса, проведенного в общежитии, Бриджит предложила вместе снять квартиру. Она сама нашла подходящее жилье и обо всем договорилась, а я без малейшего внутреннего протеста доверила ей данное предприятие. Бриджит из тех пробивных, самоуверенных натур, которым невозможно всучить плохонькую квартирку или невыгодный договор ренты. Наши «домашние» отношения складывались прекрасно, даже когда Бриджит начала встречаться с Дермотом, регбистом еще крупнее себя, а я… но не будем забегать вперед. И вот сейчас, двадцать с лишним лет спустя, я сидела с былой соседкой в шумном итальянском ресторанчике возле Ченсери-лейн. После окончания университета Бриджит вышла за Дермота, стала поверенным, «настрогала спиногрызов», по ее выражению, и коротала первые годы материнства в фирме, занимавшейся возмещением вреда здоровью «оступившимся и поскользнувшимся», то бишь специализируясь на травмах в результате падений. Но потом Бриджит выучилась на барристера и сейчас работает в одной из интересных радикальных адвокатских контор в Линкольнс-Инн. Она вела несколько громких дел: недавно я видела интервью с милейшей Бриджит в десятичасовых новостях (все-таки хорошо, что появились широкоэкранные телевизоры). Хотя мы обе жили в Лондоне, мне удавалось сводить наше общение к одной встрече в два-три года, чему немало способствовала занятость Бриджит.

– Нет, ну ты подумай! – рявкнула она, шмякнув мясистой лапищей по столу, отчего вилки и ножи подлетели в воздух. – Сьюзен «Пусть-другие-размножаются» Грин залетела! Ты же всегда говорила, что семья – все равно что тюрьма, только без надежды освободиться! Да-а, ты не торопилась расставаться с убеждениями. Еще бы чуток потянула, и поезд ушел. – Она сделала большой глоток красного вина. – А я уже почти отделалась. Рейчел семнадцать – через годик самостоятельная девица. Я уже пакую ей чемоданы. – Бриджит снова отпила вина. – Честно говоря, материнство – это раз плюнуть. Непонятно, почему вокруг поднимают столько шума. Хватай первую подвернувшуюся няньку, и кума королеве! Или сватья министру.

Возможно, вы уже поняли, почему я когда-то подружилась с Бриджит и отчего до сих пор позволяю нашей дружбе развиваться своим чередом. Несмотря на свое несносное чувство юмора, Бриджит отличает удивительно практичное отношение к жизни. Именно по этой причине (и из-за ее юридического опыта) я предложила встретиться за ланчем. Несколько дней назад моя (возможно, наивная) уверенность, что у меня сколько угодно времени на подготовку иска в суд, была серьезно подорвана. Я получила по почте документ, озаглавленный: «В высокий суд Англии и Уэльса, коллегия по семейным делам». Меня извещали, что у меня восемь дней на то, чтобы «зарегистрировать явку» и изложить мои требования. Если я этого не сделаю, суд придаст завещанию законную силу, и мистер Бринкворт получит полную свободу действий. Поверенный явно брал меня на пушку: если я решусь продолжать, то дело будет решаться исключительно в суде, то есть придется оплачивать судебные задержки. Бринкворт, несомненно, рассчитывал, что я потеряю голову.

– Значит, ты все же рассталась с холостячьей жизнью или организовала все это соло? Я предполагаю искусственное оплодотворение. Вот когда пригодилась кухонная спринцовка!

– Нет, Бриджит, – вздохнула я. – Оплодотворение произошло самым обыкновенным способом, и своей независимостью я жертвовать не собираюсь. Это все, что я пока готова сказать на эту тему.

– Что ж, старушка, это справедливо. Твоя матка – твое личное дело, как и то, с кем тебе спать. Но что выгнало тебя, совушку, на дневной свет? Я тебя сто лет не видела!

Я на минуту замолчала, когда нам принесли заказ: салат с моцареллой для меня и гору плоской лапши в сливочном соусе для Бриджит. Она начала отправлять в рот полные вилки макарон с такой скоростью, будто тарелка могла от нее убежать.

– Мне нужен совет юриста, – призналась я.

– Ага, корыстный мотив!.. Что стряслось? Полиция все же разнюхала, что ты руководишь наркокартелем из своей квартирки в Клэпхеме?

Ну просто уникальное остроумие у этой женщины. Как мне его не хватало.

– Нет, Бриджит, – снова вздохнула я. – Речь о завещании моей матери. Она отписала Эдварду пожизненное право пользования домом, так что мне не видать моей доли, пока он не съедет. Чего он, наверное, не сделает никогда.