Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии. Годовой цикл

Празднование Сайа отличалось большим разнообразием: это и простое хождение по домам с пожеланием счастья и благоденствия и переодевание в шкуры животных или в костюм противоположного пола, и разыгрывание простеньких сценок, и даже целые театрализованные представления. Разнообразными были сюжеты разыгрываемых сцен. В некоторых областях в развлечениях праздника Сайа наряду с элементами пастушеской традиции, связанной с освящением плода, присутствуют мотивы ритуального противоборства, свадьбы, умирания и последующего воскрешения [Elçin, 1991]. Н. Боратав, не указывая места действия, описывает игру, основным содержанием которой было противоборство двух персонажей — Арапа и Ихтияра, последний по ходу действия делал вид, что умер, но оживал, как только ему в рот вкладывали пищу [Boratav, 1973, с. 260].

Интересным представляется содержание театрализованного представления, разыгрываемого ежегодно 15 января в деревне Чамшыклы. Любопытно, что здесь праздник, проводившийся по обычному для Сайа сценарию, носил название Кыш ярысы («Середина зимы»). Главными героями праздничного представления были Арап, Коджа, Гелин (Невеста). В разыгрываемых сценках принимало участие еще одно странное создание по имени Деве или Хортлак (тур. «привидение», «вампир»), окутанное белым покрывалом. Его обычно представляли несколько человек. Участники игры выстраивались перед домом и устраивали представление. Примечательным является то, что Арапа нарекали Летом, а Коджу — Зимой. Среди сюжетов этого действия обращает на себя внимание плач Гелины (Невесты) по поводу смерти Коджи — символа зимы. По ходу представления Арап бил Коджу плеткой по животу, и тот воскресал [Boratav, 1973, с. 276].

В атмосфере карнавала, сопровождающего праздник, на первый план выступали элементы, присущие празднованиям проводов зимы. Действительно, праздник Сайа связывался с понятием «середины зимы» (кыш ярысы), т. е. с тем переломным моментом в природе, когда зима, перевалив через свою вершину, неминуемо идет навстречу весеннему потеплению. В народном календаре этот период обозначен переходом от сезона земхери к сезону хамсин, длившемуся 50 дней до Невруза. Этот сезон для крестьянина был не так страшен, холода и страдания уменьшались, появлялись первые признаки весеннего обновления природы. Праздник Сайа чаще всего приходился именно на этот переходный период (конец января — начало февраля).

Примечательно, что у кочевых туркмен Восточной Анатолии праздник Сайа относился не к зимним, а к весенним праздникам. Через сто дней после случки баранов, в начале или середине февраля, пастухи рядились в шкуры животных и ходили по домам, распевая песни, связанные с праздником Сайа, и получали подарки от владельцев стад [Çay, 1988, с. 56].

В.А. Гордлевский также упоминал обходы парней (сайа гезмек) в связи с празднованием встречи весны. Он обращал внимание на два момента. Во-первых, обходам сопутствовал мотив свадьбы, свадебного обряда, когда кто-то из участников обряда, переодевался в женское платье и изображал невесту (сайаджы гелини). Второй важный момент — противоборство сайаджы. Между парнями часто происходила борьба, перерастающая порою в драки. «Случалось даже, — писал В.А. Гордлевский, — что в азарте противники убивали друг друга. В связи с этим он упоминает о местечке Галлиополи (совр. Гелиболу) в Западной Анатолии, которое носило название „кладбище обхожих“ (сайаджы мезерлыгы)» [Гордлевский, 1968 (I), с. 81, 82].

В обрядности праздника Сайа мотив празднования «середины зимы» в наиболее чистом виде выражен в области не связанных со скотоводством. Например, в области Кайсери (Центральная Анатолия), где основным занятием крестьян было виноградарство, праздник Сайа отмечался в течение трех дней (начиная с 22 января), как определенная веха, знаменующая середину зимы. Крестьяне говорили, что к этой дате остается половина зимы и половина запасов продуктов [Türker, 1943, с. 14].

Таким образом праздник Сайа во многом носит синкретический характер. В нем сплелись элементы, связанные со скотоводческой традицией освящения плода скота, и элементы, имеющие отношение к обычаю отмечать середину зимы, как надежду на скорое уменьшение холодов. По-видимому, когда-то им соответствовали два различных праздника, которые из-за близкого соседства слились в один. Подтверждением этому может служить то обстоятельство, что до последнего времени в некоторых областях Турции в случае если случка баранов происходила раньше обычного и праздника Сайа не приходился на середину зимы, то эти праздники — Сайа, как пастушеский праздник, и Праздник середины зимы (кыш ярысы) — были разделены во времени [Boratav, 1973, с. 261].