Калифорнийская славянка

– Тогда позавтракай со мной.

– Еду мне дают. Не обижаюсь – сыта.

– Что ты за человек – не пойму, – заговорил, встав из-за стола, Гельбер. – Я когда-то служил в русской компании.  Нанимался со своим судном. Возил товары из Кантона в Россию. Бывал на Камчатке и в Охотске. У меня был помощником русский торговый человек. От него я узнал ваш язык и мало-мало стал говорить по-русски. И на Камчатке, и в Охотске я знал русских женщин, славянок. Ты – славянка. Но ты какая-то не такая славянка. Уже много дней ты плывёшь на моём корабле, но всё так же строга ко мне…

Гельбер приблизился к Алёне и, взяв её за руку, попытался обнять.

– Будь ко мне ласковее, Алёна.

Но Алёна резко отдернула его руку и схватила со стола нож.

– Не подходи! – крикнула она. – Я с тобой не плыву! Ты меня силой везёшь.

– Ну, хорошо, – отошёл от Алёны Гельбер и вновь сел на своё место. – Я не буду брать тебя силой. Мои люди отбили тебя от дикарей. Разве лучше было бы тебе в шалаше какого-нибудь грязного туземца?

– Там дом рядом… Отец,  мать,  муж.

– А может, их и в живых уже нет. Бой был жаркий.

– Кто-нибудь да жив остался…

– Силой я мог взять тебя хоть сейчас, – продолжал Гельбер, – но я не хочу так. Если же ты доброй волей не пойдёшь, то я отдам тебя матросам. Всю команду через тебя пропущу, а потом продам где-нибудь на островах черномазым. Белая рабыня – это для них что-то, да ещё славянка… Ну, а если добровольно, то отдам тебя в хорошую семью в Сан-Франциско, Сан-Диего или в Монтерее.

– Лучше умереть.

– А ты подумай, что лучше. Даю тебе ещё два дня. Мы скоро будем у берегов Калифорнии. Иди и думай, Алёна… Эй, Билл! – крикнул Гельбер. – Уведи её.

Опять зашёл кок и, открыв двери каюты, пропустил впереди себя Алёну.

Они ушли, а Гельбер вновь налил себе в кружку вина.

«Альбатрос» шёл, разрезая форштевнем морские волны под всеми парусами.

…Через два дня с борта пиратского «Альбатроса» уже был виден далёкий и желанный берег, но капитан Гельбер что-то хмуро посматривал в его сторону, стоя у штурвала вместе с рулевым матросом и штурманом.

– Сколько мы ещё будем идти вдоль берега, капитан?! – крикнул Гельберу на мостик один из его офицеров. – Не пора ли нам пристать где-нибудь?

– Еще не время, Джонни! Завтра утром будем в Сан-Франциско! Не так ли, Гарри?

– Точно так, капитан, – кивает в знак согласия штурман. – Но небо вон там что-то начинает хмурится. Так что лучше держаться подальше от берега. Там камней и мелей достаточно.

– Так держать, Гарри, – приказал Гельбер. – Я буду у себя в каюте.

– Слушаюсь, сэр, – ответил штурман и встал ближе к рулевому матросу.

Гельбер  пошёл в свою каюту, у дверей которой опять стоял Билл.

– Приведи девку, – на ходу бросил Гельбер.

Билл побежал исполнять приказание и вскоре в каюте появилась Алёна.

– Ну так какой же будет твой ответ, Алёна? Ты подумала? – спросил Гельбер.

– Я сказала – лучше умереть.

– Зачем же умирать, – усмехнулся Гельбер. – такая красавица должна жить. Только какая у тебя будет жизнь, вот в чём вопрос… Надо…

Но договорить Гельбер не успел. В каюту ворвался Билл.

– Капитан, – крикнул он. – Гарри зовёт тебя на мостик! Кричит, что срочно!

Гельбер, не говоря ни слова, выскочил из каюты на палубу…

…Буря налетела внезапно. Сильный ветер трепал и рвал паруса, опасно наклоняя судно к высоко поднимающимся волнам, которые то и дело перекатывались по палубе с одного борта на другой, грозя забрать судно и находившихся на нем людей в свои тяжёлые объятья.

Скрипели снасти, гудел ветер, хлопали обрывки разорвавшихся парусов, и в этом рёве морского урагана еле слышны были голоса людей, что-то кричавших друг другу.

Капитан Гельбер тоже кричал, отдавая команды, а потом сам схватил топор и стал рубить главную мачту. Но было уже поздно. Высокие волны и огромной силы ветер стремительно гнали «Альбатрос» на скалы у внезапно появившегося берега. Алёна, тоже выскочила  из каюты и, ухватившись за какой-то канат, часто крестилась, а  губы её шептали молитву.

Глава третья

Шхуна «Чириков» шла под парусами мимо видневшихся вдали американских берегов и с каждой милей приближалась к тёплым водам Калифорнии.

Часть плывущих на шхуне людей, среди которых Иван Кусков, Сысой Слободчиков,  Тимофей Тараканов, да Иван Лихачёв с приятелем и помощником своим Фёдором Корюкиным сидели на баке судна, неспешно ведя разговор.

– Узнаю знакомые места острова Ванкувера, – сказал Кусков, всматриваясь в очертания далёкой земли. – Где-то тут и устье реки Колумбии. Хотя нет, оно поюжнее будет. Ты, Сысой Иваныч, здесь по всему побережью доски железные закапывал, столбил землю российского владения.

– Было дело, – ответил Слободчиков. – Да что с того? Надо бы не доски, а оседлости ставить, городки наши русские… Так ведь и указу из Петербурга не было. Боялись, видно, там отношения с Европой порушить. А зря…

– Да, долго мы, братцы, раскачиваемся, – подал голос Тараканов. – Ещё при Петре Великом надо было сюда, на юг американской земли, спускаться. Тогда бы всё побережье сие до самой Калифорнии наше было.