Kalip

Были еще занятия танцами, которые его тоже порадовали, преподаватель оказалась милой девушкой, старше него на несколько лет. Пластичному Каю любые танцы давались хорошо, преподаватель была довольна его результатами. Вскоре их танцы стали перерастать во что-то более интимное между ними. А поскольку в танцклассе в основном занимались они одни, то дверь стала запираться, и тогда танцевальные движения между ними происходили совсем другие. Это скрасило пребывание Кая здесь.

В этом лагере он опять встретил неразлучную троицу — Сеню, Вадика и Мишку. С ними он бегал покурить и поболтать, поскольку все остальные были по определению Кая «настоящими» военными и могли, как роботы, говорить только обо всем, связанным с армией. Его троица была еще не настолько зомбирована, и с ними можно было болтать. Сеня быстро просек его роман с училкой танцев и потом регулярно подкалывал его на эту тему, но по-доброму. Они неоднократно помогали ему организовывать встречи и уединяться в разных частях корпуса с классами, а сами стояли на шухере. Обретя друзей и крутя любовь, это лето для Кая прошло даже не так напряжно, как предыдущие. На радость всем преподавателям он прекрасно учился, быстро впитывал все знания и радовал их на зачетах.

Кроме теории здесь было много практики. Здесь он прошел курсы военной хирургии, его возили в закрытый госпиталь, где лежали военные с горячих точек.

Кроме такой практики, они регулярно ездили на аэродром, где Кай впервые после тренажеров сам поднял в воздух вертолет, а потом и боевой самолет. У него это получалось хорошо. Он чувствовал машины, поэтому вел их уверенно и грамотно. Вот только ему это не нравилось: ни высота, ни полет, но кто его об этом спрашивал.

К концу лета, когда ничего не предвещало ничего плохого, их ночью подняли по тревоге и повезли на аэродром. Кай дремал в машине, воспринимая это как очередное учение. Всех погрузили в транспортный самолет. Самолет летел долго, по прилету их разместили в казармах, из которых нельзя было выходить. Дали поесть, отдохнуть. Потом опять подъем по тревоге, раздача оружия, всех предупредив, что оно боевое. Командир дал задание — уничтожить группу боевиков. Их посадили в вертолет, и он взлетел.

Он понимал, что это уже не игра, что он там, где все по-настоящему. Но он не хотел этого! Он не хочет стрелять — вот только выхода нет, вертолет летит, напротив него сидят Сеня, Вадик и Мишка. По их лицам он понял, что они тоже впервые на таком вылете и что они тоже поняли, что это не учения.

Их группу из пятнадцати человек высадили на горном склоне. Была ночь, они тихо передвигались куда-то, потом лежали в камнях.

Затем показались те, кого они ждали. Началась перестрелка. Кай не стрелял, он не мог, не мог видеть в прицеле автомата человека и нажать на курок.

Боевиков удачно «зачистили», их засада для тех была неожиданностью и позиция у них была невыгодная, они были как на ладони. Кай понял, что их вывезли пострелять людей. Он так и сидел, прислонившись к камню, вцепившись руками в автомат.

Все видели, что он не стреляет. Если бы не Сеня и его ребята, которые оградили Кая от презрительных насмешек, ему бы досталось от всех. Командир ничего не стал говорить, но Кай понимал его отношение к себе после сегодняшнего боя. Хотя ему было все равно. Он принял решение, что не будет стрелять!

Они шли обратно, уже рассвело. До вертолета было недалеко. Многие шли расслаблено, зная, что их сейчас заберут, и тут началась стрельба. Они сами попали в засаду. Причем сейчас их позиция была очень невыгодна — лишь небольшие камни, за которыми они смогли укрыться. По количеству автоматных очередей всем стало понятно, что противник превосходит их в силе.

Ребята отстреливались. Кай просто сидел за камнем и смотрел. Около него упал раненый, этот парень был из соседней казармы. У парня было прострелено предплечье, он корчился от боли. С другой стороны от него упал еще один, и Кай понял, что он мертвый, смотря в его открытые не мигающие глаза. А потом упал Мишка, Кай подбежал к нему, приподнял — его рука, держащая голову, была мокрая от теплой жидкости. Из Мишкиной головы вытекала не только кровь, он понял, что это еще и мозги. Прогремело несколько взрывов, двое ребят пробежали мимо него и зажались около камня. В их глазах он увидел страх.

Тогда он взял автомат и стал стрелять.

Он быстро перемещался и с открытой позиции перешел на боковой склон, там было больше камней и лучше обзор тех, кто стрелял в них. Перестрелка постепенно переросла в ближний бой. Кай дрался, когда на него нападали, и стрелял, когда это было возможно. Как долго это происходило и сколько человек он уложил — он не знал. Потом все стихло. Он вытер окровавленный нож, который вынул из тела убитого им боевика и осмотрелся. Несмотря на численный перевес боевиков, они уложили их всех. Вот только их потери тоже были ощутимы. Из пятнадцати человек пять было убито и семь ранены, трое из которых тяжело. На Кае не было ни царапинки.

Их командир был тоже ранен, сейчас он смотрел на Кая, который оказывал первую помощь своим товарищам.