Kalip

Балкон был огромным, на нем стояли два дивана, несколько кресел и столик перед ними. Здесь действительно, в отличии от полумрака кабинета, был свет — яркий летний солнечный день. Было тепло, голубое небо без единого облачка простиралось над их головами. Балкон обрамляли массивные широкие перила из мрамора, как и все здесь.

Все вышли на балкон, мужчина вальяжно развалился в кресле, сидевшие с ним за одним столом тоже переместились сюда и заняли диван и кресла. Судя по их лицам и позам, Кай понял, что они ждут шоу программу, где главное действующее лицо — он.

— Ну, вот мы и познакомились наконец-то, — повторился мужчина, сверля взглядом Кая, — а то все о тебе только слышу восторженные рассказы, а лично еще и не видел. А ты хорош! Ты не разочаровал меня, мой мальчик. Я правильно сделал ставку на тебя, — мужчина помолчал, смотря, как перед ним на стол ставят чашки и наливают чай. Затем, взяв чашку, стал помешивать в ней чай, — ты хорош во всем. Такие успехи — и за такой короткий промежуток времени. Талант — вундеркинд. Но главный твой талант, ты ведь знаешь о нем, да?

Кай стоял молча, ему не предложили ни присесть, ни, тем более, чаю, дав этим понять, кто он здесь, указав на его место.

— Так вот, главный твой талант, который я у тебя раскрыл, — это талант убивать. Что ты так сверкаешь глазами — это твой дар, мальчик мой. Ведь это только благодаря тебе в той перестрелке вы вообще вернулись. Тех было намного больше, намного. Только ты смог не растеряться и спасти всех, а все остальные оказались тряпками, трусами. Испугались, запаниковали. А ты — нет, холодный ум, четкость действий. Это ты там всех положил. У тебя талант убийцы!

— Я спасал своих товарищей, — зло огрызнулся Кай.

— Прекрасно! Вот именно это я тебе и предлагаю в дальнейшем делать. Продолжишь работать на нас, развивать свой дар, так сказать, применять свой талант по назначению. Пусть это называется спасением товарищей, — все мерзко засмеялись, главный тоже смеялся, только глаза его были такими же холодными и безжизненными.

— Я не буду на тебя работать. Никогда! — опять зло ответил он им, смотря в эти мертвые глаза живого человека.

— А ты дерзок! Это мне нравится. Хотя, конечно, нужно тебя пообломать, ты свой гонор в другом месте показывать будешь, а здесь должен быть мил и кроток — ты это понял? — из уст этого человека это прозвучало страшно.

Кая передернуло, но он, сохраняя спокойствие, продолжал стоять и смотреть в глаза главного.

— Ничего, поймешь, — продолжил главный, — у твоей мамы сердце слабое. Знаешь, в больнице всякое может произойти, персонал недосмотрит…

На этой фразе Кай бросился вперед, но это движение было предугадано, четыре громилы перехватили его и, заломив руки вверх, заставили встать на колени. Кай вырывался, еще несколько движений — и ему удалось почувствовать неточность в действиях тех, кто его держал, и он этим воспользовался. Он был быстр и точен. Четыре громилы разлетелись в разные стороны по балкону.

Главный восторженно захлопал в ладоши и показал охранникам жестом, что не нужно больше приближаться к Каю. Затем взял телефон. Смотря в его глаза, сказал:

— Я сейчас делаю звонок, и ты получаешь труп матери.

Кай замер, побледнел, увидел, как тот нажал вызов.

— Подождите! — крикнул он, — не надо… что вы от меня хотите?

— Ну, начнем с покорности. На колени встань, — видя, что Кай смотрит на него, главный ответил в трубку телефона, где уже ждали на проводе.

— Да это я, да как мы договорились. Наш мальчик хочет убедиться в нашей власти. Доставим ему это удовольствие.

— Стойте! — крикнул он и упал на колени.

— Пока подожди, ничего не делай, кажется, нам удается договориться, но пока оттуда не уезжай, — мужчина, глядя ему в глаза, положил трубку на стол, — ты, наверное, еще не понял, с кем имеешь дело? — ледяным голосом уже без издевок произнес он, — у меня нет времени на игры с тобой. У меня вообще нет времени и желания тебя видеть и с тобой разговаривать. Это будет делать Джордан, он будет моим вторым я для тебя, — главный махнул рукой в сторону двери, там стоял мрачного вида мужчина средних лет, Кай понял, что это, наверное, Джордан, — ты принадлежишь мне. Полностью. Твоя жизнь принадлежит мне. Ты будешь работать на меня. Все уже решено, — видя опять непокорность на лице Кая, он продолжил, — не хочешь? Тогда ты знаешь, что будет — я убью всех, кто тебе дорог, методично и не спеша, чтобы ты успевал хоронить их и насладиться болью потерь. У тебя большая семья, их приятно убивать — это будет долгим удовольствием. А в конце я убью Прохора. Ну а потом уже решу, что делать с тобой. Ты такой миленький, даже сразу убивать жалко. Наверное, сначала тобой попользуются, а там и сам сдохнешь. Вот такая у тебя будет жизнь, мой малыш, — долгая и счастливая, — все опять засмеялись гнусным смехом.

— Что вы хотите? — не своим голосом спросил Кай.

— Прекращай этот детский сад, у меня нет времени бегать за тобой и уговаривать тебя, как девку в постель. Взрослый уже. Все, что я хочу, тебе будет говорить Джордан, а ты будешь просто исполнять — и все.