Камень Грёз

Рог затрубил в холмах. Воздух сгустился вокруг них, и вот они оказались в сумерках на берегу реки, заваленном мертвыми телами, меж которых виднелся всадник на белом коне, окруженный горсткой южан и воинов Кер Велла…

И этот всадник спешился и подошел к ним, и другие в этом ужасном месте сделали то же. Мать их не шевелилась, как и Донал. «Это не наш отец», – подумала Мев, и сердце обожгло новой нестерпимой болью. Она почувствовала, как Келли сжал ее руку.

Он подошел к их матери – этот высокий эльф, так похожий на их отца и столь юный: он взял ее руку и опустился перед ней на колени, приложил ладонь к губам, словно она была королевой. Потом он снова встал, и мать с неохотой высвободила свою руку – медленно и печально убрала ее прочь. Донал поспешил к ней, желая поддержать; и Барк стоял рядом, глядя сердито, и Ризи – но Мев не могла сойти с места и вся похолодела, когда незнакомец повернулся к ней.

– Мев, Келли, – сказал эльфийский князь – только это; но, когда он посмотрел на них, она почувствовала – нет, слов для такого не найти: дары Ши горели непреодолимой страстью, чтоб мир вернулся к тому, каким он был.

Он пошел прочь, подзывая своего белого скакуна, вскочил ему на спину, и они умчались – так быстро, что лишь сердцем это можно было различить, – все больше удаляясь от них – через реку, где ждали вещи, которых ей никогда не хотелось бы видеть. «Ему грозит опасность», – подумала Мев. Все было не так, как прежде: вокруг лежали мертвые, повсюду были кровь и яд железа… Она хотела бежать, бежать, бежать куда-то, где все это оказалось бы всего лишь сном; хотела биться насмерть, чтоб все вернуть, как было, она хотела, хотела и хотела…

«Погибла, – раздался вой речной проказницы, – о, погибла я, пропала, добрые дети! Я следую, я следую сквозь воды – я слышу, о, придите! придите! о, помогите…»

И Мев пошла – это было так просто. И брат пошел за ней, или он пошел впереди? Они углубились в деревья и вышли на берег. Они слышали надрывный крик матери: «Мев! Келли!.. О боги… Барк…»

– Кили! – позвала Мев.

И лошадь захрапела у самых их ног. Они взглянули – и то уже был юноша, облаченный в тень, с пугающими красными глазами.

– Я – Шиэ, – промолвил он. – Кили боится. Прозвучал Каванак, и миру грозит опасность. Идемте! Я понесу вас. У меня нет господина, но я возьму вас к себе на спину.

Вода забурлила и запела – прекрасное лицо мелькнуло в мутной воде.

– Я бегу, куда бежит река. О, дети, верьте мне, верьте Шиэ – куда бежит река, бегу я. Шиэ тоже боится, но никогда не признается в этом. Идемте с нами, добрые дети, идемте, идемте – освободите нас, мы не хотим быть рабами дракона.

– Помоги нам, – промолвил Келли. – Помоги, если можешь.

Плеснула вода, разогнулась ветка. Водяной, волоча за собой водоросли, выходил из воды: пука приблизился к Келли, пройдя сквозь кусты.

«Мев! – донесся крик их матери. – О, Келли…»

Она схватила эквиски за гриву – в той была сила и помощь, если ей удастся их укротить. Мэв забралась на нее – это было несложно, но тут же эквиски понеслась; не как обычная лошадь, но как сама река – плавно и неукротимо; и Келли скакал рядом с ней.

Они мчались вдоль реки на юг, так быстро…

– Нет! – закричала Мев.

– Постой, поверни назад! – воскликнул Келли; но фиатас никогда никого не слушались. Черные и жуткие, они неслись туда же, куда текла река; они неслись к морю, а с ними теперь бежали и другие лошади – белые, словно рожденные из пены, и гром грохотал из-под их копыт.

И тут невесть откуда взялись ладьи – они выплывали словно из солнечного света, скользя, как чайки на ветру; и сияние исходило от них.

– Это Ши! – вскричал Келли; и они знали это так же точно, как собственные имена. – О, Мев, это Ши вернулись, чтобы помочь нам!

Штормовой ветер смел уставших людей, удерживавших холм при Эшберне. Он рассекал им лица, рвал в клочья знамена, нес запах зелени, смрад крови и смерти. Люди проклинали его.

– Тихо, – промолвил Донал, поднимаясь на ноги. И Бранвин приподняла голову, что-то услышав, что-то почувствовав, – потеряв столь многое, она была открыта любой надежде: ее сердце забилось чаще – то были ветер и гром, и что-то промчалось мимо, к востоку, как ураган. И запели рога, взывая с холмов, и кровь застывала в ее жилах – такого с ней не было никогда. То был Элд, то был свет, и что-то оборвалось в ней – «о, бегите, мои дети, бегите», – пожелала она им.

– Моя госпожа… – Донал был рядом, укрывая ее плащом. Он был теперь при оружии – вот уж в чем не было недостатка на этой усеянной трупами земле. Они стояли в грозовых всполохах, и тьма сгущалась по мере того, как опускалось солнце. Возможно, он тоже видел, что пронеслось мимо них, – это читалось в его взгляде.

– Ши, – промолвила она. – Донал, ты слышал их?