Читаем Камень и горы в народной культуре полностью

Совершенно не удалось выявить случаев метонимических переносов (вряд ли к ним относится тип анзаар “гора местности анза”: это скорее описательное, “ориентированное” название). В литературе отмечалось, что в горной местности, как правило, названия гор более важны для населения и чаще переносятся на смежные гидрографические объекты, чем наоборот. В.А. Никонов, приводя киргизское название горной вершины Балыкты “рыбная” (по имени соседней реки), говорил о тесном переплетении названий географических объектов различных категорий, то есть о “связанных” топонимах, которых больше по сравнению с одиночными. Он допускал, что массовость “связанных” топонимов можно считать не метонимическим переносом, а скорее отражением территориальной комплексности [Никонов, 1978: 92]. Аналогичные наблюдения были сделаны О.Т. Молчановой [1971: 134] на материале тюркской топонимии (подчёркивается, что это относится только к микрообъектам) Горного Алтая. Причиной равноимённости рек, гор, озёр, долин на близлежащих территориях исследовательница считает языковую экономию. Самое важное значение гор на Алтае, дававших пастбище для скота и места стоянок, обусловило и употребление названия горы как основного ориентира; этот ороним становится и названием реки, лога, долины.

Добавим к этому, что и в микротопонимии Таджикистана метонимический перенос, по всей вероятности, направлен в одну сторону: от оронимов – к названиям соседних объектов, ср. участки земли в Бадахшане: Сафедшах “белая скала” или Сафедсанг “белый камень” [Розенфельд, 1980]; названия мазаров Дарвак (ягн. “гребень горного склона), Рени шах (ягн. “скала, на которой растёт ревень”) и др. [Хромов, 1975]. Редкость обратного переноса, видимо, и отразилась в пустой графе раздела XI схемы с примерами микротопонимов Ягноба.

Интересна тема антропонимов в оронимии. В областях с холмисто-моренным рельефом такие названия обычны, как и в районах с преобладанием равнинно-пологого рельефа, ср. в Удмуртии: Даньловыр “холм Данилы”, Габовыр “Гаврилов холм” (или Гаврилово поле, расположенное на возвышенном месте [Тепляшина, 1970]). В микрооронимии высокогорного Ягноба таких названий, по-видимому, почти нет. Между тем в другом горном районе – Буковинских Карпатах – Ю.А. Карпенко [1969: 21–22] обнаружил большой процент (36 %) употребления антропонимов в названиях гор, причём автор полагает, что в равнинной украинской оронимии отантропонимических образований значительно меньше. Ю.А. Карпенко объясняет это явление тем, что в Карпатах использование антропонимов выполняло не столько топонимическую, сколько юридическую, правовую функцию: название информировало о наличии собственника или арендатора лесов или пастбищ; в равнинной же оронимии более частой была иная мотивация употребления антропонимов: Иванов горб – потому что около него жил лесник Иван (сам же горб, как и вся земля, принадлежал помещику).

Неисчерпаемая тема – использование оронимических терминов в микротопонимии. Здесь интересно было бы сопоставить как различные регионы употребления одного и того же языка (лингво-географические зоны и т. п.), так и разноязычные регионы. Например, характерно, что набор оронимических терминов в русской микротопонимии Азербайджана [Гулиева, 1975] (гора, бугор, круча, балка) так же ограничен, как и в псковских названиях (добавляется лишь балка – термин, широко распространённый в южной и центрально-чернозёмной полосе России). Между тем в микрооронимии Западной Сибири набор употребляемых географических терминов значительно шире как для положительных, так и для отрицательных форм рельефа, причём в речи жителей термин при собственном имени никогда не опускается. Есть термины, которые никогда не употребляются в оронимах (косогор, бровка, упёк, подол), а есть и такие, которые, наоборот, встречаются только в оронимах (боец, бык, глядень, разлом и др.), а в местных говорах забыты. И.А. Воробьёва [1974: 44] приходит к выводу о том, что на микрооронимию средней части бассейна Оби наибольшее влияние оказали севернорусские говоры.

Употребление географических терминов специфично для каждого района русскоязычной топонимии. Так, в Московской обл. Е.М. Поспелов [1983: 50–53] отмечает термины гора (в значении “сухой и высокий берег реки”: Поклонная гора, Вшивая горка, Красная горка), заразы (“изрытое, неровное или овражистое место”: овраг Каменные заразы в Москве), маковка, суходол, ендова и др.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как нас обманывают органы чувств
Как нас обманывают органы чувств

Можем ли мы безоговорочно доверять нашим чувствам и тому, что мы видим? С тех пор как Homo sapiens появился на земле, естественный отбор отдавал предпочтение искаженному восприятию реальности для поддержания жизни и размножения. Как может быть возможно, что мир, который мы видим, не является объективной реальностью?Мы видим мчащийся автомобиль, но не перебегаем перед ним дорогу; мы видим плесень на хлебе, но не едим его. По мнению автора, все эти впечатления не являются объективной реальностью. Последствия такого восприятия огромны: модельеры шьют более приятные к восприятию силуэты, а в рекламных кампаниях используются определенные цвета, чтобы захватить наше внимание. Только исказив реальность, мы можем легко и безопасно перемещаться по миру.Дональд Дэвид Хоффман – американский когнитивный психолог и автор научно-популярных книг. Он является профессором кафедры когнитивных наук Калифорнийского университета, совмещая работу на кафедрах философии и логики. Его исследования в области восприятия, эволюции и сознания получили премию Троланда Национальной академии наук США.

Дональд Дэвид Хоффман

Медицина / Учебная и научная литература / Образование и наука
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Монументальный труд выдающегося британского военного историка — это портрет Севастополя в ракурсе истории войн на крымской земле. Начинаясь с самых истоков — с заселения этой территории в древности, со времен древнего Херсонеса и византийского Херсона, повествование охватывает период Крымского ханства, освещает Русско-турецкие войны 1686–1700, 1710–1711, 1735–1739, 1768–1774, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 гг. и отдельно фокусируется на присоединении Крыма к Российской империи в 1783 г., когда и был основан Севастополь и создан российский Черноморский флот. Подробно описаны бои и сражения Крымской войны 1853–1856 гг. с последующим восстановлением Севастополя, Русско-турецкая война 1878–1879 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг., революции 1905 и 1917 гг., сражения Первой мировой и Гражданской войн, красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Перед нами живо предстает Крым в годы Великой Отечественной войны, в период холодной войны и в постсоветское время. Завершает рассказ непростая тема вхождения Крыма вместе с Севастополем в состав России 18 марта 2014 г. после соответствующего референдума.Подкрепленная множеством цитат из архивных источников, а также ссылками на исследования других авторов, книга снабжена также графическими иллюстрациями и фотографиями, таблицами и картами и, несомненно, представит интерес для каждого, кто увлечен историей войн и историей России.«История Севастополя — сложный и трогательный рассказ о войне и мире, об изменениях в промышленности и в общественной жизни, о разрушениях, революции и восстановлении… В богатом прошлом [этого города] явственно видны свидетельства патриотического и революционного духа. Севастополь на протяжении двух столетий вдохновлял свой гарнизон, флот и жителей — и продолжает вдохновлять до сих пор». (Мунго Мелвин)

Мунго Мелвин

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука