Камень, ножницы, бумага

— Да, я видел все это раньше. Сначала не мог сообразить, где именно, а потом заметил это, — говорит он, постукивая по блестящему деревянному столу. — Вернее, фотографию этого кабинета в журнале, только несколько лет назад. И помню, о ком была статья. Ты говоришь, что мы выиграли уикенд случайно, в лотерее, но это не может быть правдой. Все это слишком для простого совпадения. Теперь я знаю, кому принадлежит часовня.

Медь

Слово года:

сбить с панталыку — фразеологизм.

Привести кого-то в замешательство,

сбить с толку

28 февраля 2015 года — наша седьмая годовщина

Дорогой Адам!

Это был трудный год.

Октобер О’Брайен была найдена мертвой в лондонском отеле несколько месяцев назад, и ты был одним из последних, кто видел ее живой. В газетах писали о возможном самоубийстве. Записки не обнаружили, но у ее кровати нашли пустые бутылки из-под алкоголя и таблетки. Это было явно губительно. И удивительно. Эта женщина всегда казалась такой счастливой и позитивной, по крайней мере внешне. Ей едва исполнилось тридцать лет, и у нее было все, ради чего стоит жить. Вы двое стали довольно близки — я сама очень к ней привязалась, — а случившееся означает также, что съемки «Камень-ножницы-бумага» отменяются. Ты не можешь снять телесериал без главной звезды шоу.

Похороны были ужасными. Уверена, что большинство находящихся там людей просто разыгрывали то, что, по их мнению, называется горем. Двуличные мошенники. Похоже, когда ты знаменит, настоящих друзей завести еще труднее. Я была удивлена, узнав, что настоящее имя Октобер — Рэйнбоу О’Брайен. Ее родители были хиппи, и никто не надел на службу черное.[30]

— Слава богу, она использовала сценический псевдоним, — прошептал ты.

Я кивнула, но в душе была не согласна. Эта женщина действительно немного напоминала радугу: красивая, пленительная, яркая — и исчезла из нашей жизни, едва появившись. Раньше я думала, что имя — это просто имя. Теперь сомневаюсь. Я подружилась с Октобер, время от времени мы встречались за бокалом хорошего вина, гуляли с собакой и посещали художественные галереи. Я тоже скучаю по ней. Такое чувство, что теперь, когда ее нет, в нашей жизни не хватает чего-то большего.

Поездка в Нью-Йорк казалась отличным способом отметить нашу седьмую годовщину и развеять печаль, пока я не поняла, что она совпала с премьерой последнего фильма Генри Винтера «Черный дом». Ты так хотел угодить был так польщен, когда он заявил своему агенту и студии, что приедет лишь в том случае, если и ты там будешь. Ты вообразил, будто это потому, что он доволен адаптацией и хочет, чтобы ты получил заслуженную похвалу за написанный сценарий. Но не по этой причине он хотел увидеть тебя. И не по этой причине предложил тебе пригласить свою жену.

В последнее время ты был чертовски угрюм немного отстранен, и я не хотела затевать еще одну ссору, но быть третьей лишней рядом с парой писателей, пока они грелись в призрачных лучах непостоянного голливудского солнца, мне не особо понравилось. Как и шествие по красной дорожке в старом кинотеатре на Манхэттене, где состоялась премьера. «Зигфельд» был моим любимым местом — кинотеатр старой школы, оформленный в красно-золотых тонах, с морем плюшевых красных бархатных сидений. Но когда меня сфотографировали, я почувствовала себя обманщицей. Я ненавидела сниматься и в лучшие времена, а тем паче здесь, где по сравнению с присутствующими прекрасными созданиями — с их тонкими талиями и пышными волосами — я для тебя, скорее всего, сплошное разочарование. Трудно сиять, когда тебя окружают звезды. Мысль о том, чтобы просто быть обычным, похоже, делает тебя несчастным, тогда как мне больше ничего не нужно.

Мы условились, что после премьеры проведем время наедине, однако Генри пожелал, чтобы на следующий день ты сопровождал его еще на нескольких мероприятиях. Я понимаю, почему ты не мог сказать «нет»; я просто хотела бы, чтобы твое «да» не звучало так радостно. Понимаю, что ты всегда был его большим поклонником, понимаю, как ты благодарен ему за то, что он позволил адаптировать свои романы, понимаю, что это значит для твоей карьеры, но разве я уже не заплатила за это достаточную цену? Бродить по городу в одиночестве, пока ты держишь за руку обожаемого автора, а не меня, — определенно не то, как я себе представляю счастливую годовщину.