Каменное сердце

Корембек неторопливо, с напряженной и взволнованной улыбкой направил коня вбок. И тут же, буквально за какую-то долю секунды, рогач промчался в открывшуюся брешь назад на тропу, напрягая на бегу массивные мышцы задних ног. Эйвери протрубил в рог, и все мы последовали за ним, пришпорив коней. Барак взволнованно ухмыльнулся и выдохнул:

— Господи Исусе, а в этом что-то есть!

Мы гнались за оленем по тропе. Группа стоявших на дороге людей криками «Эге-гей!» и взмахами рук заставила зверя повернуть направо, к стрелкам. Он метнулся вдоль по тропе, и мы во весь опор понеслись за ним. В одном месте, где деревья редели, олень попытался свернуть, однако брешь прикрывал большой плетень. Потеряв драгоценные мгновения, рогач вернулся обратно на тропу и помчался дальше. Когда он поворачивал, я увидел его большие, полные ужаса глаза.

Вновь набрав скорость, олень опередил лошадей. Мне пришлось полностью сосредоточиться на скачке посреди нависавших отовсюду ветвей. Возможно, процесс охоты и доставлял удовольствие Джеку, но лично я испытывал противоположные чувства: опасался быстрой езды в густом лесу и ждал, что какая-нибудь ветка вот-вот ударит меня по голове или колену.

Но вот животное заметило очередной просвет между деревьями и бросилось в сторону. Путь ему преграждал другой плетень, оказавшийся не слишком высоким. Олень подобрался, собираясь прыгнуть, однако возле плетня появились селяне, громко кричавшие и размахивавшие руками. Внезапно рогач остановился и повернулся к нам мордой. Всадники замерли на месте. Я снова оказался в первом ряду, рядом с Николасом. Зверь издал какой-то звук… не то рев, не то мычание, опустил голову и замотал громадными рогами из стороны в сторону. Эйвери протрубил в рог, давая стрелкам знать, что настало их время. И тут, пригнув голову к земле, олень бросился вперед.

Рогач мчался прямо на коня Хоббея-старшего и врезался в него, ударив всадника в шею. Конь заржал и встал на дыбы, а мастер Николас с воплем полетел назад, прямо на меня. Нечет дернулся, и я почувствовал, что падаю, а хозяин имения валится на меня сверху. Мы приземлились в зарослях жгучей крапивы, смягчивших падение и избавивших нас от серьезных повреждений, однако вес обрушившегося сверху Хоббея заставил меня задохнуться. Я поспешно столкнул его. Руки и шея у меня горели от крапивных ожогов. Затем я услышал громкий щелчок, тихий стон оленя и шум от падения тела.

К тому моменту, когда Барак подбежал ко мне и помог сесть, я уже постарался немного отдышаться. Эйвери тем временем помогал Хоббею подняться на ноги. Тяжело дыша, я огляделся. Кто-то из деревенских держал под уздцы Нечета, явно не получившего никаких повреждений, а вот лошадь Николаса дергала ногами в подлеске. Деревенские жители бежали к нам. Посреди тропы в окружении охотников лежал рогач, из груди которого торчала стрела. Испустив долгий, трепещущий вздох, он дернулся и затих. Хью подошел к животному и остановился над ним с луком в руках. Лицо его блестело от пота. Молодой мастер Станнард подбежал к товарищу и хлопнул его по плечу:

— Отличная работа, мастер Кертис. Какой выстрел!

Удовлетворенная улыбка неторопливо озарила лицо Хью.

— Да, — проговорил он, — да, я снова сделал это…

Хоббей-старший, потрясенный случившимся, часто дышал. Кертис посмотрел на него, а потом перевел взгляд на меня.

— Вы ранены, сэр, — заметил он. — У вас на руке кровь.

Я прикоснулся к руке, на которой немного ниже локтя действительно оказался глубокий порез, и скривился:

— Должно быть, упал на какую-то деревяшку.

— Дайте-ка посмотрю, — предложил Джек.

Сняв дублет, я закатал рукав. На предплечье обнаружился внушительный порез, из которого вовсю текла кровь.

— Нужно перевязать, — проговорил мой помощник. — Вот что, позвольте мне отрезать рукав, рубашка все равно порвана.

Пока Барак занимался моей раной, Николас подошел к своему подопечному.

— Хью, — произнес он дрожащим голосом, — спасибо тебе, ты спас всю охоту. А может быть, даже мою жизнь!

Юноша ответил ему холодной улыбкой:

— Я же говорил вам, сэр, что не промахнусь и на поле боя.

Из глубин леса донесся звук рога.

— Они убили олених, — заметил сэр Люк. — Вот что, передвиньте рогача в сторону, чтобы сюда могла подъехать повозка. И помогите поднять коня мастера Хоббея.

Упавшее животное, к счастью, оказалось невредимым, хотя и дрожало всем телом, когда его подняли на ноги. Четверо деревенских схватили оленя за рога и, оставляя кровавый след, оттащили его к краю тропы.

Охота рассеялась, и Николас приказал всем, пешим и конным, возвращаться на прогалину. Слуга повел в поводу его прихрамывающего коня. Хью ушел в обществе двух молодых джентльменов, наслаждаясь их поздравлениями, а Эйвери отправился вдоль по тропе за Фальстоу и Дэвидом, которые оказались слишком далеко от места событий, чтобы расслышать звук рога. Хоббей-старший, в запыленной и рваной одежде, растирал бледные ладони.

— Простите, что я упал на вас, сэр, — промолвил он. — Надеюсь, что ваша рука легко заживет.

— Я тоже на это надеюсь. Пойдем, Барак, давай вернемся в дом.