Каменное сердце

Отец Джон остался дома. Я не жалел об этом, ибо он не мог двигаться быстро, а меня самым решительным образом снедало беспокойство: нужно было постараться, чтобы никто не нашел труп раньше нас. Как только мы направились к двери, старый священнослужитель потянулся к кувшину. Снаружи Уилф указал нам на тропку, уходившую в чащу леса. Я изрядно проголодался, был весь в дорожной грязи и страшно устал, однако откладывать было нельзя. Нам следовало действовать немедленно.

Мы углублялись в лес, Харриданс шел впереди, а пес трусил сразу за хозяином. Небо совсем потемнело: оно могло разразиться дождем буквально в любой момент.

— Интересно, в какое дерьмо мы вляпались на этот раз? — пробормотал Барак.

— В такое, которое должны были разгрести еще много лет назад. Однако рано или поздно все тайное становится явным, — отозвался я.

Мой помощник покачал головой:

— Вот эта самая тайна как раз могла бы просуществовать вечно, если бы в нее не сунула свой нос любопытная собака. Вы же понимаете, что теперь будет новое расследование? И мы вновь окажемся первооткрывателями трупа. Как будто и без того у нас мало забот…

— Я не мог бросить этого старика в беде. Но тебе вовсе не обязательно оставаться, ты можешь и не встревать в это дело.

— Та женщина видела, как мы оба въехали в город. Вас непременно спросят о том, кто это был с вами.

— Ты прав. Прости, что втянул тебя в очередные неприятности.

— Похоже на убийство, не правда ли?

— Да, Джек, боюсь, что так.

Мы следовали за Уилфом по заросшей тропе, которая виляла среди деревьев, вдоль речки, протекавшей через город. При других обстоятельствах окрестности можно было бы назвать весьма живописными.

— Этот ручей питал мельницу, — обратился к нам через плечо Харриданс. — Сюда, Цезарь! — подозвал он к себе пса, забежавшего чуть вперед и уже терявшего терпение, и остановился, проведя рукой по своей загорелой лысой макушке. — Столько лет ходил я этой тропой на работу! — проговорил он негромко. — Какой оживленной она была тогда, телеги катили туда и сюда с грузом железа… Мы выходим к плавильне, джентльмены, пруд остается сзади.

Мы вышли на прогалину, на которой находилась плавильня, как раз когда начали капать первые крупные капли дождя. От былой мастерской остались лишь невысокие руины: неровные деревянные стены, черные и обгорелые, увитые плющом. В одном конце стены развалившиеся обломки водяного колеса прислонялись к круглому сооружению с вороньим гнездом наверху. Печная труба, вне всяких сомнений. За развалинами я увидел длинное прямоугольное пятно коричневой грязи, посреди которого ныне протекал ручей. Бывший пруд окружали круглые, заросшие травой холмы.

— А это что такое? — спросил я у Уилфа, указывая на них.

— Груды шлака, — объяснил старик.

Увидев высохший пруд, пес попытался рвануться к нему, но хозяин удержал его, ухватив за загривок.

— Нам нужно найти что-то такое, чем можно копать, — заметил он, уводя нас внутрь руин через пролом в стене.

Каменный пол просторного печного сарая зарос травой. Старые стены его разрушились, однако большая каменная печь стояла вся в саже, но целая. Внизу ее чернело отверстие: это явно был слив для расплавленного железа. Уилф принялся ковыряться в лежавшем на полу соре. Мы с Бараком оглядывались по сторонам. Дождь уже разошелся вовсю, и крупные капли барабанили по нашим головам и по каменному полу.

— А здание оказалось побольше, чем я себе представлял, — заметил я.

Даже по прошествии стольких лет в воздухе угадывался запах железа.

Харриданс посмотрел на нас. Ему удалось обнаружить остатки ржавой лопаты.

— Если бы огонь вспыхнул здесь, ему потребовалось бы довольно много времени, чтобы охватить весь двор, — сказал он. — И эти стены не были высокими: через них можно было перелезть без особого труда.

В памяти моей вновь проступили слова Эллен: «Он горел заживо! Бедняга, он был целиком охвачен пламенем…» «Он, то есть кто-то один, — подумалось мне. — Не находился ли другой человек к тому времени уже в пруду?»

— Можно представить, как все это выглядело сразу после пожара, — пробормотал Барак.

— Сплошные уголья, — ответил Уилф. — Тут ведь нашли и человеческие кости. Обгоревшие, обуглившиеся. — Старик показал на топку. — Вот здесь.

— А сколько было костей? — спросил я. — Они точно принадлежали двум людям? Мастеру Феттиплейсу и его работнику?

Харриданс покачал головой:

— Трудно сказать, сэр. Приддис сказал, что кости обуглились до неузнаваемости. А теперь, джентльмены, пойдем дальше. Давайте посмотрим, что именно нашел Цезарь.

Мы оставили руины плавильни. Дождь еще моросил, и мне пришлось смахнуть влагу с глаз. Мы направились к залитой грязью низине, издававшей гнилостный запах. Ее окружали камыши, ныне умиравшие из-за нехватки воды. Достав веревку, Уилф привязал Цезаря к дереву. Пес заскулил, тоскливо глядя на низину, а его хозяин указал на место в середине пруда, расположенное ярдах в двадцати от нас. Я заметил цепочку следов, уходившую к какому-то подобию почерневшей палки, торчавшей из грязи. Джек негромко присвистнул.