Каменное сердце

— Ну, этот человек не из тех, кто легко теряет власть над собой. Значит, так. Та встреча с Ричем и Сеймуром в Хэмптон-корте на самом деле не была случайной. Сэр Ричард ее подстроил, и он же натравил на меня в Лондоне парней с перекрестка. Рич каким-то образом связан с Хью. Там произошло нечто такое, до чего мы так и не сумели докопаться. — Я умолк, но потом добавил: — А теперь еще прибавь сюда смерть Майкла Кафхилла. И клерка Гервасия Миллинга… Похоже, дело приобретает небывалый масштаб…

— Тем больше причин поскорее убираться отсюда. Вам прекрасно известно, насколько опасен Рич.

Я задумался:

— При желании он мог бы арестовать меня прямо сейчас по какому-нибудь надуманному поводу. Однако Рич этого не сделал. Что бы ни связывало его с Хоббеями и с Хью, он не хочет, чтобы я говорил об этом Паулиту или кому-нибудь еще.

— Но откуда он мог так рано узнать о вашем участии в деле?

— Лишь один-единственный человек был в курсе, зачем меня в тот день призвала королева. Роберт Уорнер, — проговорил я с тяжелым сердцем.

— Который, как вы подозреваете, может быть связан с той давней трагедией в Рольфсвуде.

— И в таком случае может оказаться уязвимым для шантажа. А сэр Ричард — известный шантажист.

— Во всем этом многолюдье Рич вполне мог бы подослать к вам человека с ножом, — заметил Барак, постоянно оглядываясь на ходу.

— Нет. Именно здесь меня защищает покровительство королевы. Ведь если со мной что-то случится, Екатерина заглянет под каждый камень, чтобы найти причину. При всем своем высокомерии Рич не посмеет меня и пальцем коснуться.

— Вы полагаете, что настолько угодны ее величеству? Рич приближен к королю: его не прогнали даже после прошлогоднего скандала.

— Королева не оставит меня. Если она затевает расследование, кто может сказать, чем оно закончится? Нет, Рич будет только следить за мной, не более того.

— И вы полагаете, что Сеймур тоже замешан вместе с Ричем в деле Кертиса?

Я покачал головой:

— Нет, это вряд ли. На мой взгляд, более вероятно, что Рич и Сеймур в тот день встретились в Хэмптон-корте и Ричард предложил Томасу вместе дождаться моего появления. Полагаю, Сеймур решил просто развлечься таким образом, помогая Ричу запугивать меня.

Мой спутник вдруг замер посреди дороги, не обращая внимания на возмущенного водовоза, который от души костерил его.

— Вот что, а не покинуть ли нам Портсмут прямо сейчас?

— Уезжай, если хочешь, но я останусь. До завтрашнего утра, как мы и договаривались.

Клерк вздохнул:

— Ладно, подожду до завтра. Но ради бога, внимательнее глядите по сторонам! Пошли, на пристани нам будет спокойнее всего. Но спать мы сегодня будем, на всякий случай приготовив ножи. А завтра утром улепетываем отсюда с первым светом!

— Но что… — продолжал я размышлять вслух, — что может связывать Рича с мелкопоместным сквайром вроде Хоббея?

— Сейчас не время искать ответ, — ответил Барак отрывистым тоном. — Вот окажемся в Лондоне, тогда и ломайте голову сколько влезет.

Вернувшись на Устричную улицу, мы направились в сторону пристани. И увидели, как «Великий Гарри», вонзая в небо высокие мачты с поднятыми топселями, с величественным, пусть и несколько тяжеловесным изяществом продвигался назад к линии боевых кораблей. «Левиафан» уверенно обогнул строй и остановился перед «Мэри Роуз». Несколько других кораблей отвязали находящиеся за кормой большие гребные шлюпки, осторожно направившиеся к борту огромного судна. Я различил крошечные фигурки, спускавшиеся в эти шлюпки по некоему подобию лестницы. Появились и два других больших корабля, уступавших в размерах «Великому Гарри», но все же огромных, и неторопливо направились к общему строю.

— Похоже, что солдаты возвращаются на берег, — заметил Джек.

Мы сели на скамью возле стены одного из складов, привалившись к ней спиной. Я посмотрел на Госпорт, на другую сторону гавани, где напротив Круглой башни находился еще один форт. Солнце уже опустилось низко, и красное закатное небо предвещало еще один жаркий день.

Высадившиеся в первой группе солдаты оказались нам незнакомы. Они спускались на землю в тишине, без обыкновенных разговоров и шуток, а некоторые даже чуть пошатывались на ступенях. Герольд построил их и куда-то увел.

Прежде чем наверху лестницы наконец показался Ликон, пришлось некоторое время подождать. За Джорджем следовала, наверное, половина роты. Появились знакомые лица: Карсвелл и Том Ллевеллин, Голубь и Угрюм. Как и во всех прежних группах, некоторые рекруты были в джеках, другие — в кожаных или шерстяных куртках, а Голубь щеголял в бригандине, которую выиграл у Угрюма. Замыкал шествие Снодин, тяжело пыхтевший и отдувавшийся на верхних ступенях лестницы. Как и все, кого мы видели раньше, люди Ликона непривычно молчали: даже Карсвеллу явно было не до шуток. Один лишь грубиян Угрюм пребывал в бодром расположении духа, обретя свою прежнюю браваду. Солдаты построились на причале в неровную линию, не замечая нас, сидевших возле стены. Кто-то стащил с головы шлем, почесался и буркнул:

— До чего же надоели проклятые вши!