Каменное сердце

— Позвольте напомнить вам наш разговор в Хэмптон-корте. Вы сказали тогда, что нынешняя королева, подобно первой супруге Генриха, с большой теплотой относится к своим слугам.

— Не беспокойтесь, — пренебрежительно бросил Роберт, — ее величество не изменит своего отношения к вам.

— Я не об этом. Вы еще, помнится, добавили, что Екатерина Арагонская была доброй женщиной, хотя у нее имелись свои недостатки. Что конкретно вы имели в виду?

— Все достаточно просто. Она была похожа на вас, сэр… из тех людей, которых не может остановить ни здравый смысл, ни даже благопристойность. Когда король выразил желание развестись с супругой, папа прислал ей письмо. Я знаю об этом, поскольку был ее адвокатом. Сам папа римский, наивысший авторитет для Екатерины Арагонской как католички, предложил ей ради разрешения проблем, начинавших раздирать Англию, удалиться в монастырь, что, согласно каноническому праву, позволило бы королю жениться во второй раз, не прибегая к процедуре развода.

— Это был бы весьма удобный вариант.

— Оптимальный в сложившейся ситуации. Екатерина уже в любом случае вышла из детородного возраста. Она могла бы сохранить свой статус и почести, доживать век в полном довольстве. И ее любимая дочь Мария сохранила бы свое место в линии престолонаследия, ей бы не угрожали исключением, как это случилось впоследствии. В результате удалось бы избежать ненужных кровопролитий… Сколько бед не произошло бы! Но по иронии судьбы именно упрямство Екатерины Арагонской привело к окончательному разрыву Англии с Римом, чего она, будучи ревностной католичкой, хотела менее всего.

— Да. Понимаю.

Уорнер напряженно улыбнулся:

— Однако Екатерина искренне верила в то, что Господу угодно, чтобы она оставалась женой короля… И как это часто случается, желание, которое она приписывала Богу, в точности совпадало с ее собственным. И в итоге мы имеем то, что имеем: плоды ее упрямства. К счастью, наша нынешняя королева обладает незаурядным чувством реальности. Оно у нее развито сильнее, чем у многих мужчин, притом что ее величество — всего только слабая женщина.

Мой коллега повернулся и повел меня дальше. Но как только слова его полностью дошли до меня, в мозгу моем словно бы что-то щелкнуло. Я вдруг понял, что именно произошло в Хойленде и какой ведомый всем секрет старательно скрывали от меня. Услышав сорвавшийся с моих уст звук, Уорнер повернулся и с удивлением посмотрел на меня, ибо то было нечто среднее между вздохом и стоном.

Через час мы с Бараком ехали на север по лондонской дороге. Оказавшись в гостинице, где мы договорились встретиться, я был непритворно растроган выражением огромного облегчения, отразившимся на его лице. Я сообщил своему помощнику, что Уорнер ни в чем не виновен и что я получил от королевы строгую отповедь.

— Чего и следовало ожидать, — проговорил Джек. — А ведь я вас предупреждал.

— Да. Не спорю.

По пути я молчал. Барак, должно быть, считал, что я нахожусь в угнетенном состоянии, однако на самом деле я был погружен в размышления, обдумывая последствия откровения, осенившего меня после разговора с королевой, и опасаясь того, что, возможно, опять фантазирую. Однако на сей раз все вроде бы укладывалось в схему. И проверить мою гипотезу будет очень легко.

Наконец я проговорил:

— Мне бы хотелось по пути завернуть в Хойленд. Совсем ненадолго.

На какое-то мгновение мне показалось, что мой спутник сейчас вывалится из седла.

— В Хойленд? Да вы, должно быть, совсем обезумели?! — воскликнул он. — Неужели вы не представляете, какой там нас ждет прием?!

— Джек, я теперь знаю, что именно утаивали Хоббеи. Что привело бедного Майкла Кафхилла в подобное расстройство и почему сбежал Фиверйир.

— Иисусе Христе, очередная теория!

— Которую легко проверить. Все займет каких-нибудь полчаса. А если я ошибся, ничего страшного не случится и мы просто продолжим путь.

— И вы уже поняли, кто убил Абигайль? — резким тоном спросил Барак.

— Пока еще не совсем. Но похоже, убийцей стал кто-то из домашних, а не из жителей деревни. — Я посмотрел на помощника умоляющими глазами. — Возможно, я ошибаюсь, однако если я прав, то смогу оправдать Эттиса. Всего лишь полчаса, Джек! Но я не настаиваю: ты, если хочешь, езжай дальше и заночуй в Питерсфилде.

Барак посмотрел на пыльную, тянущуюся между деревьями дорогу, потом перевел взгляд на меня и, к моему облегчению, тряхнул головой и рассмеялся:

— Сдаюсь! Едем вместе. В конце концов, на сей раз нам предстоит иметь дело всего лишь с Хоббеями.

Глава 41

Я понимал, что, если мы с Джеком подъедем по дороге к воротам Хойлендского приорства, Фальстоу может заметить нас и приказать убираться вон. Поэтому мы свернули на тропку, выходившую к задним воротам по краю охотничьего парка. Отодвигая от лиц нависшие ветки, мы осторожно продвигались вперед. Я невольно вспомнил день охоты и настороженно повернувшегося к нам большого оленя. И тот день, когда мы с Бараком поехали осмотреть лесные угодья Хью и возле нас в ствол дерева вонзилась стрела.

Мы спешились возле ворот.

— Давай привяжем коней к дереву, — предложил я.