Каменное сердце

— Но ее грудь? И щетина на лице… Хью регулярно бреется!

— Грудь можно замаскировать одеждой. И хотя нам постарались сообщить, что Фальстоу якобы постоянно бреет Хью, сам я не видел на его лице никаких следов щетины. А ты?

— Но порезы на лице я замечал…

— Да, на лице у него, точнее, у нее порезы и впрямь имелись. Но их нетрудно сделать.

— А как насчет адамова яблока?

— У некоторых юношей оно выступает, как у Фиверйира, а у других едва заметно. И потом, рябины мешают хорошенько приглядеться к ее шее.

Барак посмотрел на стрелка из лука внимательнее:

— Но поддерживать обман в течение стольких лет…

— Да. Неудивительно, что все четверо постоянно пребывали в ужасном напряжении. Именно это и вывело из душевного равновесия Абигайль и Дэвида. Конечно же, Хоббеи посвятили в свою затею и Фальстоу: помощь управляющего была существенно важной. Что и дало ему власть над семьей. Хоббеи должны были быстро понять, что попали в ловушку, из которой нет выхода. Потому что в случае разоблачения они могли бы угодить в тюрьму.

— Но зачем Эмме теперь эта игра? Иисусе Христе, он — то есть она — хочет уйти в солдаты!

— Должно быть, потому, что теперь она едва ли представляет, кем или чем является на самом деле, — ответил я раздраженным тоном.

— Послушайте! Все это вроде как получается складно, но где взять доказательства…

Я печально вздохнул:

— Только что, на ступеньках, едва мы приехали, я впервые внимательно посмотрел в лицо Хью… на все его оспины. И заметил, что он вполне может оказаться девушкой.

Барак повернулся ко мне:

— Так это Хью или Эмма убила Абигайль?

Он произнес эти слова слишком громко. Стройная и гибкая фигура на стрельбище только что разогнулась, чтобы выпустить новую стрелу. Юноша — нет, все-таки девушка опустила лук и повернулась к нам лицом. На мгновение мы все застыли в полной неподвижности, словно бы на какой-то картине. Затем, в доли секунды, девушка, которую мы знали под именем Хью, наложила стрелу на тетиву и подняла лук, целясь мне в грудь. Я понимал, что мы с Джеком бессильны что-либо сделать: прежде чем мы пробежим несколько шагов, Эмма Кертис выпустит первую стрелу, а за ней и вторую и уложит нас обоих на месте.

Я поднял руки, словно бы надеясь оградиться таким образом от стального наконечника, и крикнул:

— Не стреляй! Ты этим ничего не добьешься!

На таком расстоянии я не мог в подробностях разглядеть лицо Эммы: его затеняла шляпа, которая, как я теперь понял, как и жест, прикрывающий шрамы, принадлежала к числу тех уловок, что эта девушка выработала за прошедшие годы, чтобы помешать людям как следует рассмотреть ее. Заметив движение лука, я с воплем отступил назад, но тут же увидел, что оружие подрагивает в руке Эммы, все еще оставаясь нацеленным на меня.

— Бежим! — крикнул мне Барак.

Я схватил его за руку:

— Не надо! Не делай резких движений! — А затем крикнул Эмме: — Я ваш друг! Разве вы еще не поняли этого? Я помогу вам!

Она оставалась на месте, лук в ее руке по-прежнему дрожал. Эта сцена продолжалась от силы секунд десять, но мне показалось, что прошла целая вечность. А потом я вдруг увидел краем глаза плотную и темную фигуру, бежавшую к лучнице.

— Хью! — выкрикнул Дэвид, по-прежнему называя девушку этим именем. — Остановись! Это тебе не поможет! Они все знают, все кончено! Опусти лук!!!

Эмма повернулась, наставив оружие на приближавшегося к ней Хоббея-младшего. Стрела угодила юноше в бок, сила удара заставила его пошатнуться. Повалившись на лужайку, он коротко простонал и затих. Тут в дверях появился Фальстоу, вне сомнения привлеченный криками. Итак, Дэвид солгал: управляющий все это время находился здесь. Он шагнул вперед, направляясь по траве к упавшему молодому человеку, а за ним гусиной вереницей потянулись слуги. Эмма откинулась назад, наложила на тетиву новую стрелу и прицелилась в дворецкого. Амброуз замер на месте. Одна из служанок громко закричала. Я подумал, что Эмма сейчас застрелит Фальстоу, однако она, шаг за шагом, медленно отступала назад, держа его под прицелом. Лишь один-единственный раз бросила она короткий взгляд на неподвижного теперь Дэвида, распростершегося на лужайке. За все это время лучница не произнесла ни слова.

Оказавшись за воротами, Эмма повернулась и бросилась бежать. Фальстоу в компании слуг метнулся к лежащему Дэвиду. Кто-то в ужасе вскрикнул:

— Убийство!

Глава 42

Впрочем, Дэвид, неподвижно лежавший на траве, был жив. Он издал слабый, полный отчаяния стон. Моментально отвернувшись от ворот, Фальстоу бросился к раненому, и мы с Бараком последовали за ним. Кровь обильно текла из раны в боку Хоббея-младшего, из которой самым непристойным образом торчала стрела.

— Помогите мне! — проскулил юноша.

— Тихо, парень, — сочувственным тоном проговорил Джек.

Управляющий закричал слугам, столпившимся на краю лужайки:

— Быстрее! Пусть кто-нибудь съездит в Кошэм за цирюльником! Порвите несколько простыней на бинты!

— Мой оседланный конь стоит возле задних ворот! Возьмите его! — крикнул Амброуз посмотрел на меня обезумевшими глазами:

— Что за чертовщина тут произошла? И почему вы снова здесь?!