Каменное сердце

— Хью выстрелил в Дэвида. Я думаю, он убил бы нас, если бы Дэвид не вмешался.

— Что?!

— Отпустите меня! — донесся до нас от двери пронзительный, полный отчаяния крик.

Там появился Николас, которого удерживал за руку Дирик. Оттолкнув адвоката, хозяин дома подбежал к Дэвиду и опустился возле него на колени. Он принялся нежно гладить темноволосую голову сына, по щекам его заструились слезы. Юноша с трудом поднял руку, и отец буквально вцепился в нее.

В мою ладонь тоже впилась ногтями чья-то рука, и, повернувшись, я увидел перед собой лицо разъяренного Винсента.

— Гвозди Господни! — прошипел он. — Что вы еще натворили?!

— Выяснил истину, — ответил я невозмутимо. — Обнаружил, что Эмма Кертис играла роль своего скончавшегося брата. Так что дело закончено, Дирик.

— Но клянусь, я не знал этого! — вырвалось у него. — Все эти годы они дурачили также и меня! Я не знал ничего вплоть до…

— До того дня, когда гончая растерзала Ламкина и вы потребовали у Хоббея объяснения слов Абигайль, в сердцах заявившей, что я не вижу того, что находится прямо у меня перед носом. А потом Фиверйир обо всем догадался.

Гневная судорога пробежала по заострившемуся лицу моего коллеги.

— Этот дурак воспылал к Хью страстью, которая заставила его молить Господа о прощении. Потом он все понял и сказал, что внимательно следил за Хью и однажды догадался.

— Вам следовало бы в таком случае отказаться от защиты Хоббея. — Я с презрением посмотрел на Винсента. — Однако вы не могли смириться с тем, что вас выставили дураком, да? Были не в силах признать, что вас основательно надули?

— Ах ты, горбатый ханжа!

Дирик бросился на меня, размахивая крепкими костистыми кулаками и не обращая внимания на Николаса, который рыдал рядом, держа за руку сына.

Но уже в следующий миг Винсент оказался распростертым на лужайке, сраженный мощным ударом Барака. Мой клерк наклонился над ним.

— Вот что, самовлюбленный говнюк, — проговорил он. — Твое дело швах. Так что заткни свой лживый рот, иначе получишь знатную трепку, которую я так мечтал задать тебе все эти дни!

Дирик лежал на спине, побагровевший и задыхающийся. Я посмотрел на Хоббея-старшего, все еще причитавшего над Дэвидом: он даже не оглянулся.

— Бедный мой сын! — горько произнес он. — Бедный мой мальчик…

Цирюльник явился без особого промедления. С помощью Фальстоу он внес Дэвида внутрь дома, а Хоббей-старший и слуги последовали за ними. Ушел также и Дирик. Мы с Бараком остались в большом зале. Я попросил одного из слуг сообщить Винсенту о том, что хочу как можно скорее поговорить с ним. Мы сидели за столом в ожидании — молчаливые и потрясенные.

— Куда, по-вашему, может направиться Эмма? — спросил мой помощник.

— Я думаю, в Портсмут, чтобы попытаться поступить в армию, — предположил я. — Господи Исусе, эта девица вполне может решить закончить свои дни в ореоле воинской славы.

— Это она убила Абигайль?

Я покачал головой:

— Думаю, сегодня Эмма впервые потеряла самообладание. Нет, это был кто-то другой.

— И надо же мне было сказать так громко и неосторожно… — Джек сокрушенно вздохнул.

Звук шагов заставил нас оглянуться. Глаза приближавшегося к нам Фальстоу горели ненавистью.

— Мастер Хоббей хочет поговорить с вами, — сообщил он.

Я согласно кивнул:

— Пошли, Барак.

Мне нужно было, чтобы при разговоре непременно присутствовал свидетель.

Следом за управляющим мы вошли в кабинет Николаса. Тот кулем осел в своем кресле, его узкое лицо посерело, и он невидящими глазами смотрел на песочные часы. Дирик устроился возле него в кресле. Амброуз в выжидательной позе застыл у окна. Винсент обратился ко мне:

— Мастер Хоббей желает поговорить с вами, делая это вопреки моим настоятельным советам и рекомендациям…

— Толку-то от ваших советов, — тихим голосом произнес хозяин дома. — И куда, скажите на милость, привели меня эти ваши рекомендации с того самого дня, когда вы сказали мне, что опека над детьми окупит себя?

Он бросил на меня полный отчаяния взгляд. И сообщил:

— Дэвид будет жить. Цирюльник вынул стрелу. Однако, по его мнению, она задела позвоночник. Дэвид не сможет владеть ногами как надо. Нужно поскорее послать за врачом. — Голос его на мгновение пресекся. — Мой бедный мальчик, на какую жестокую стезю поставил я тебя в этом мире! Взвалил на тебя непосильную ношу…

Потом Николас снова поднял на меня глаза:

— Нет, вовсе не вы моя Немезида, мастер Шардлейк… Я сам навлек на себя разрушение собственной семьи. — Он закрыл глаза. — Винсент сказал мне, что вы знаете о том, что мы сделали.

— Да, — ответил я осторожно. — Правда, я только сегодня утром догадался об этом.

— Мы сказали всем, что на стрельбище произошел несчастный случай… Дескать, Хью испугался содеянного и убежал. Думаю, люди поверят нам. — Хоббей-старший сделал паузу. — Если только вы не расскажете им ничего другого.

— Кстати, это Дэвид стрелял в нас с Бараком в тот день, не правда ли? — спросил я вместо ответа. — И я думаю, что это он следил за мной в ночь моего приезда.

— Да, полагаю, что это так, — уже спокойным тоном ответил мой собеседник.

— А кто убил его мать?

Хоббей склонил голову. Дирик поднял руку: