Каменное сердце

— Она кончена, Винсент. — Николас посмотрел на своего слугу. — И вы, Фальстоу, тот, кому мы доверились… Вы не упустили возможности обратить ситуацию в свою пользу и получить власть над хозяевами. Вы пользовались нами, не испытывая ни к кому из нас теплых чувств. Я давно это знаю. Так вот, теперь вы свободны, уходите. Немедленно.

Амброуз посмотрел на Николаса, не веря своим ушам:

— Вы не можете прогнать меня. Послушайте, если бы не я…

— Почему же не могу? — перебил его хозяин с ноткой прежней властности в голосе. — Убирайтесь, живо!

Дворецкий повернулся к Дирику. Однако его сообщник, с которым они вместе вынашивали коварные планы по уничтожению деревни, лишь коротко кивнул в сторону двери и произнес:

— Никогда и никому не рассказывайте об Эмме. Не вздумайте распускать язык. Вы столь же замешаны во всей этой истории, как и ваш господин.

— Какая чудовищная неблагодарность! После всего того, что я сделал для вас…

Вновь посмотрев на Хоббея и Дирика, управляющий вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Я обратился к своему коллеге:

— Эттиса надо освободить. Вы с Фальстоу готовы были уморить его ради исполнения собственных замыслов.

— Не говорите глупостей! — огрызнулся тот. — Вину Эттиса доказать невозможно. Однако я рассудил, что, пока он в тюрьме, деревенские будут сговорчивее.

— Мастер Шардлейк, — подал голос Николас, — я не хочу, чтобы против Эммы выдвигались какие-либо обвинения. Если бы только удалось вернуть ее…

— Боюсь, что она отправилась в Портсмут, чтобы поступить в армию, — предположил я. — И попытается найти там роту моего друга Джорджа Ликона. Он видел, как прекрасно стреляет из лука Хью — ну, то есть Эмма.

— А не могли бы вы… нельзя ли отыскать ее?

Я в раздумье откинулся назад. Как поступить с Дэвидом и с Эммой? Судьбы обоих теперь находились в моих руках.

— Эта девица едва не убила нас. А потому не заслуживает снисхождения, — заявил Барак.

Я посмотрел на Хоббея:

— У меня есть еще два вопроса. Во-первых, насколько я понимаю, сэр Квинтин Приддис знал, что Хью на самом деле является Эммой?

— Николас, — попытался предостеречь клиента Дирик, — не отвечайте! Приддис может нам еще потребоваться…

Но Хоббей не обратил на совет адвоката никакого внимания и кивнул:

— Да. Он знал.

— С самого начала? — уточнил я.

— Нет, но однажды, когда я начал рубить лес на землях Эммы, сэр Квинтин побывал у меня в доме, чтобы обговорить свою долю. Этот человек очень наблюдателен, и, посмотрев на нее, он раскрыл наш обман. Только Приддис, если не считать вас с Фиверйиром, сумел обо всем догадаться. Он согласился молчать — уже за отдельное вознаграждение.

— А его сын знает?

— Едва ли. Сэр Квинтин любит власть даже сейчас, а секреты — это сила. Чужие секреты, конечно… Твои собственные — это проклятие.

Глубоко вздохнув, я задал следующий вопрос:

— А как насчет сэра Ричарда Рича? Каким образом он вовлечен во всю эту историю?

Лицо Николаса выразило неподдельное удивление.

— Рич? Советник короля? Я никогда не был знаком с ним! И впервые увидел сэра Ричарда, когда он в ратуше подошел к вам.

— Вы говорите правду, мастер Хоббей?

Мой собеседник развел руками:

— Есть ли мне смысл теперь умалчивать о чем-то?

Винсент тоже посмотрел на меня с изумлением. Ясно было, что ни тот ни другой не понимают, о чем я толкую. Но тогда почему Рич был настолько взволнован во время нашей встречи в Портсмуте? Зачем ему понадобилось натравить на меня ту компанию уличных хулиганов в Лондоне и убить Гервасия Миллинга? Или же я опять ошибаюсь и мой давний враг тут совершенно ни при чем? Разве что… Ох, до чего же все непросто!

Итак, теперь мне надлежало решить, как поступить в сложившейся ситуации. Я посмотрел на полное отчаяния лицо Хоббея и сердитое лицо Барака, а потом на Дирика, начинавшего наконец проявлять признаки беспокойства и страха. Если станет известно, что адвокат помогал скрыть личность Эммы, это станет серьезным ударом по его профессиональной репутации. Я никогда не доверял этому человеку, однако в данный момент он находился в моей власти.

— Вот что я готов сделать, — объявил я. — Если Эттиса освободят, я умолчу о том, что Дэвид убил собственную мать.

Барак громко ахнул от неожиданности:

— Этого делать нельзя! Он же убийца! А если Дэвид натворит что-нибудь еще?! И вы способны поверить в то, что эти люди не имеют никакого отношения к Ричу?! Да они же вас нагло обманывают…

— Нет, похоже, что в данном случае они как раз таки говорят правду. Мне кажется, что теперь я все понимаю. Но скажи мне, Джек, неужели ты думаешь, что Дэвид находился в здравом уме, когда убивал Абигайль? Хорошо, допустим, молодой человек предстанет перед судом, который засвидетельствует его невменяемость. Или же Хоббея-младшего повесят за совершенное им злодеяние. И что? Кто от этого выгадает?

— Но, оставаясь безнаказанным, Дэвид может застрелить кого-нибудь еще.

— Этого он точно сделать не сможет, — возразил хозяин дома. — Сомневаюсь, что Дэвид сумеет теперь даже нормально ходить. И как я уже говорил вам, начиная с этого момента я буду денно и нощно следить за сыном…

Я поднял руку: