Каменное сердце

Я уже начинал привязываться к собственному коню, имевшему на одной ноге белый чулок, а потому получившему кличку Нечет. Кроткий нравом, он шел ровным и мерным шагом и с утра даже как будто бы обрадовался мне. Сотня маршировала по сельской дороге под заданный барабаном ритм; топот сапог, доносящийся сзади грохот тележных колес, тяжелая конская поступь и звучащий впереди неожиданно тонкий монетный звон бригандин — все это слилось воедино. Один из солдат завел песню, и остальные нестройным хором подхватили непристойную вариацию «Зеленых рукавов», причем каждый следующий куплет блистал все большей выдумкой.

Спустя некоторое время Ликон приказал барабанщику умолкнуть. Теперь мы взбирались на Суррейские холмы, и дорога превратилась в сухой мел. Ноги марширующих солдат поднимали тучу пыли, и вскоре мы, ехавшие в конце колонны, густо покрылись ею. Облик окрестностей переменился. Все больше полей возделывалось тут по старинной системе, когда огромные участки земли делились на узкие полоски и засевались различными видами растений. Пшеница и горох здесь казались более зрелыми и не столь потрепанными, — возможно, грозы и бури не дошли до этих южных краев. Крестьяне, распрямляясь, смотрели на нас, без особого, впрочем, интереса. Эта солдатская колонна проходила через их края далеко не первой.

Через пару миль певцы выдохлись. Замедлился и шаг, так что барабанщику пришлось вновь задавать ритм. Я решил затеять новый разговор с Дириком. Даже под широкополой шляпой его узкое строгое лицо начинало понемногу обгорать, как это обычно бывает с рыжеволосыми людьми.

— Вот бедняги, — проговорил я, кивнув в сторону парней в бригандинах, — сегодня им пришлось попотеть!

— Ну, когда мы придем в Портсмут, одним потом они не отделаются, — мрачным тоном заметил Винсент.

— Да уж. Лучше бы король вообще не затевал эту войну.

— Что ж… возможно, пришло время окончательно поквитаться с французами. Желаю только одного: чтобы по вашей милости мне не пришлось застрять в самой сердцевине этой заварушки.

Я расхохотался:

— Ну, знаете ли, брат Дирик! Должна же найтись хотя бы одна тема, в отношении которой мы сошлись бы во мнениях.

Мой спутник бросил на меня враждебный взгляд:

— Боюсь, что сие в принципе невозможно.

Я сдался. И, рискуя показаться невежливым, отстал, чтобы пообщаться с Бараком. Фиверйир неодобрительно посмотрел на меня.

Мы уверенно продвигались вперед. Услышав сигнал трубы, телеги раз за разом выезжали на обочину, а однажды нас пропустила бригада, занятая ремонтом дороги. Через два часа мы остановились у моста, чтобы напоить коней из протекавшего под ним ручья. Когда мы повели животных к воде, солдаты оставили строй и сели завтракать прямо посреди дороги, доставая хлеб и сыр из висевших на поясе мешков. Одетые в джеки и бригандины, они казались совсем уставшими.

— Едва ли я сумел бы выдержать этот переход так же, как они, — принялся рассуждать Барак. — Пять лет назад — возможно, но не теперь. А что касается этого мерзавца Гудрика… Его ведь даже не интересовало, получится из меня хороший солдат или нет. Ему просто хотелось превратить меня в назидательный пример.

— Действительно.

— А Снодин — такой же солдафон, как и Гудрик. Вы же сами видели, как он шпынял сегодня того лопоухого парнишку!

— Согласен. — Я посмотрел назад, на дорогу. — А что это там такое?

Вдали показалось облако пыли, поднятое всадниками. Снодин приказал рекрутам, усевшимся на дороге, перебраться на обочину. Мимо нас на юг проехало с полдюжины всадников в королевских ливреях. Во главе колонны скакал невысокий человечек в серой одежде. Коня его покрывала зелено-белая — королевских цветов — попона. Перед мостом лошади замедлили ход, и я успел узнать бледное аристократическое лицо сэра Ричарда Рича.

Глава 14

По мере того как утро продвигалось к полудню, я стал находить путешествие все более утомительным. Пешим солдатам оно давалось куда тяжелее, и я заметил, что те, кто шел в старой обуви, начали прихрамывать. На спинах рекрутов, маршировавших впереди нас в бригандинах, выступили темные пятна пота, очерчивавшие вшитые в ткань металлические квадраты. Солдаты явно замедлили шаг, и барабан подгонял их, задавая нужный темп. Некоторые из них уже начинали роптать, но вот наконец труба пропела привал. Мы остановились, не доходя до деревни, возле большого обсаженного ивами пруда. К нам подошла пара немолодых женщин в белых фартуках, и Ликон переговорил с ними, не слезая с коня. После недолгого совещания с капитаном он крикнул солдатам:

— Останавливаемся здесь на обед! В деревне есть ветчина и бекон на продажу. Казначей, выдай деньжат! И снимайте джеки и бригандины!

— А нельзя ли, сэр, кроме еды, закупить нескольких красоток? — вопросил молодой капрал из последнего отделения.

Солдаты дружно расхохотались, и мой бывший клиент тоже улыбнулся:

— Ты, Стивен Карсвелл, возможности пошутить не упустишь!

— Парни из Хиллингдона больше любят ослиц, чем баб! — выкрикнул грубиян Угрюм и сам первым засмеялся, широко раскрывая рот, лишенный половины зубов.