Каменное сердце

Основательный ужин сервировали в большом зале. Сумерки уже сгущались, и в палате расставили канделябры со свечами. Хоббей восседал во главе стола, Хью и Дирик расположились с одной стороны от него, а Дэвид и Абигайль — с другой. Я занял оставшееся свободным кресло рядом с хозяйкой дома. Дворецкий пристроился позади Николаса, руководя слугами, подававшими блюда. Поступь их звенела по потертым узорным плиткам пола старинной церкви. Почти вся челядь, кроме Урсулы, состояла из молодых людей. Я попытался угадать, сколько же слуг содержит Хоббей, — должно быть, с дюжину.

Возле меня то и дело раздавались невнятное пыхтение и сопение. Посмотрев вниз, я заметил на коленях у Абигайль какой-то меховой сверток. Не успел я понять, что это, как на меня с дружелюбным любопытством уставились два круглых глаза. Обладатель их оказался маленьким спаниелем, таким же, как у королевы, только очень толстым. Миссис Хоббей улыбнулась ему с неожиданной нежностью.

— Отец, — недовольным тоном произнес Дэвид, — мама опять посадила Ламкина себе на колени.

— Абигайль, — проговорил Николас спокойным и ровным голосом, — пожалуйста, разреши Амброузу забрать Ламкина. Ведь ты же не хочешь, чтобы он снова залез на стол, правда?

Хозяйка позволила Фальстоу взять собачку, проводив взглядом до двери дворецкого, который уносил ее любимца. Затем она посмотрела на меня, и в глазах ее промелькнуло нечто вроде ненависти. Вернувшись, Амброуз снова встал за креслом своего господина. Урсула внесла миску с ароматным имбирным соусом. Дирик изучал блюда с полной предвкушения улыбкой, а Хью смотрел вперед без всякого выражения на лице.

— Помолимся, — предложил Хоббей.

Трапеза оказалась великолепной, холодный гусь был подан с острыми соусами и отменным красным вином, разлитым в серебряные кувшины. Изрядно проголодавшись, мы с Дириком с аппетитом приступили к еде.

— Как обстоят дела в Лондоне? — спросил хозяин. — Я слышал, что монеты вновь обесценились.

— Да. И это вызывает многие неприятности и тревоги, — ответил я.

— Хорошо, что я перебрался в сельские края, — вздохнул Николас. — Как прошло ваше путешествие? У нас здесь были грозы, однако мне говорили, что в Лондоне они оказались куда более сильными. Я подумал, что дороги раскиснут и будут полны людей короля, едущих в Портсмут.

— Так оно и было, — подтвердил Винсент. — Однако нам повезло благодаря брату Шардлейку. Мы встретили его прежнего клиента, вице-капитана роты стрелков, который разрешил нам ехать в его колонне. По звуку военной трубы все уступали нам дорогу.

Я заметил, что Хью повернулся и внимательно смотрит на меня.

— Настолько благодарный клиент? — с улыбкой спросил Хоббей. — И что же, интересно, вы отсудили для него?

— Небольшое земельное владение.

Николас кивнул, словно бы заранее рассчитывал услышать именно этот ответ:

— Значит, эти ваши солдаты направлялись в Портсмут?

— Да. Деревенские парни из Мидлсекса. Один из них хочет после войны перебраться в Лондон и сделаться драматургом.

И я вкратце рассказал про Карсвелла.

— Чтобы какой-то солдат-деревенщина писал пьесы? — Хоббей коротко и презрительно усмехнулся. — Никогда не слыхал ни о чем подобном!

— Полагаю, это он сочинил те грубые песенки, которые солдаты распевали в пути, — проговорил Дирик. — Простите, что упоминаю подобные вещи в вашем присутствии, миссис Абигайль.

Хозяйка напряженно улыбнулась.

— Деревенские парни должны оставаться дома и ходить за плугом, — уверенным тоном заявил ее муж.

— Кроме тех случаев, когда надо защищать отечество? — негромко уточнил Хью. — Тут уж никто не должен оставаться в стороне.

— Да. Ни один взрослый человек. — Хоббей бросил на подопечного неожиданно свирепый взгляд.

— На юг уходит все больше солдат, — снова заговорил Дирик. — И я слышал, что король и королева направляются в Портсмут, чтобы произвести смотр кораблей.

Хью повернулся ко мне:

— Значит, это были стрелки, сэр?

— Да, мастер Кертис, и весьма искусные, — кивнул я. — Видели бы вы, как они умеют обращаться с луком и стрелами.

— Вам надо взглянуть, как мы с Хью стреляем по мишени, — проговорил Дэвид, склоняясь к матери. — Я сильнее его, — добавил он с гордостью.

— Нов цель чаще попадаю я, — невозмутимо возразил Кертис.

— Я и сам был в юности отменным стрелком, — обходительным тоном промолвил Винсент. — А теперь учу стрельбе своего сына. Впрочем, я благодарю Бога за то, что моему мальчику всего десять лет и его не могут забрать в армию.

— Мастер Шардлейк не захочет смотреть на то, как вы, дети, упражняетесь в этом опасном занятии, — заявила Абигайль. — Ох, не доведет оно вас до добра! Настанет день, и один из слуг закончит свою жизнь пронзенным вашей стрелою! Или же и вовсе друг друга перестреляете!

Хью обратил к ней холодный взгляд:

— Погибнуть от стрелы, добрая госпожа, мы можем только в том случае, если в Англии высадятся французы. Говорят, что они собрали больше двух сотен судов.

Хоббей-старший покачал головой: