Каменный век деревянных людей

Не его одного осенила гениальная мысль о необходимости передачи ценных сведений: до леса добежали Од и Топ, а немного погодя и прихрамывающий Вурч.

Он выглядел хуже всех: лицо залито сокровью, она сочилась и из многочисленных порезов и царапин на стволотеле, бок проколот – наверное, рогом жука – и из него тоже струилась сокровь. Глубокий прокус темнел и на бедре. Вурч слабел на глазах.

– Я не могу идти! – он пошатнулся и упал на землю.

Наиболее крупные раны удалось закрыть, перетянув жгутами ветверуки и ногокорни, но идти самостоятельно Вурч не мог, его пришлось нести. Из двух копий и трех сумок смастерили носилки.

Поминутно оглядываясь – не догоняют ли ужасные создания? – люрасы потащили носилки, движимые единственной мыслью: убежать подальше от поля боя.

Долго они пробирались сквозь заросли Неподвижных Собратьев, не забывая насторожённо поглядывать наверх: не свалится ли оттуда новый неведомый враг? Шум погони перестал слышаться, и на первый план выступили другие опасности.

– Всё! – шедший впереди Топ остановился. – Давайте передохнём. Я больше не могу.

Виш осторожно опустил свою сторону носилок и посмотрел на Вурча. Тот выглядел очень бледно: потерял сознание.

– Как мы донесём его? – спросил Виш.

– А куда нести? – спросил Топ. – К лодкам? К берегу? Втроём? А как обороняться… от жуков?

От слов, или от резкого толчка, Вурч очнулся и открыл глаза.

– Оставьте меня! – слабым голосом произнёс он.

– Как? – не понял Виш.

– Оставьте, – повторил Вурч. – Я не хочу становиться вам обузой. Положите меня на землю.

Виш и Топ положили его прямо на зелёную травку, освободив от носилок.

Сокровь из ран перестала сочиться. «Может, ещё вытянет?» – с надеждой подумал Виш.

– Оставьте меня здесь, – повторил Вурч. – Прикопайте… ногокорни. Отдохну, поправлюсь… а там посмотрим.

Они так и сделали: оставили Вурча лежать в окружении диких собратьев, тщательно взрыхлив землю и прикопав ногокорни. Сверху почву побрызгали остатками селитряного раствора, оставшегося во фляжке Ода. И ушли.

– Хочется верить, что гусеницы не доберутся до Вурча, – произнёс Виш.

– Ничего! – повторял Топ. – Солнышко на него светит, гусениц не видно… Он поправится! Здесь, в низине, скапливается живительная углекислота. Заживление ран пройдёт очень быстро!

Но уговаривал Топ больше себя: Виш и Од угрюмо молчали, хотя понимали, что шансов донести Вурча живым до лодок и переправить на родную землю не оставалось.

– Идём к лодкам? – спросил Виш, оглянувшись в последний раз.

– А куда ещё? – пожал плечами Топ. – Там осталось пятеро наших… Как раз на одну лодку гребцов.

– А остальные лодки что, бросим? – подал голос Од. – Столько времени клеили, старались.

– Нет, потащим с собой, – усмехнулся Топ.

– А почему бы не потащить? – предложил Виш. – Привяжем и потянем. Тем более что ветер должен стать попутным.

– Попутным он станет позже, – сморщился Топ. – Через полгода, не раньше. Так говорил Чер.

– Подождём!

– Ладно, посмотрим, – пробормотал Топ.

Особой необходимости в разговоре о лодках не было. Но хотелось говорить о чём-то нейтральном, не касающемся гусениц, не связанным с потерей товарищей или с близкой опасностью.

Некоторое время шли молча.

– Может, ещё кого встретим? – нарушил молчание Од.

– А вон кто-то лежит! – шедший впереди Топ остановился.

Лежащим оказался Чер.

Смерть слабо изменила его. Люрасы вообще мало меняются со смертью. Даже полная потеря сокрови почти не отражается на внешнем облике: усыхание тканей происходит совсем незначительно.

– Чер… – пробормотал Виш. – Наставник.

Он опустился на колени. Слёзы душили его.

– Пойдём! – нетерпеливо дёрнул его Топ. – Ты ему ничем не поможешь!

– Нет, – Виш помотал головой, – я должен похоронить его, как положено.

– Я хочу добраться до моря засветло. Ночевать здесь опасно… – Топ передёрнул плечами. – Мы можем не проснуться.

– Идите, – глухо сказал Виш. – Я похороню его, а затем постараюсь догнать вас.

– Топ! – взмолился Од. – Втроем мы выроем могилу быстрее!

– Я не хочу терять время! – отозвался тот. – Гач, Берз, Яч – их никто не хоронил.

– Они погибли в бою, – тихо сказал Виш. – Идите. Кто-то должен добраться до своих. Но… я не могу оставить Чера.

Топ повернулся и пошёл прочь.

– Извини! – пробормотал Од, и поспешил вслед Топом.

«Почему так? – думал Виш, разрезая дёрн и раздирая в стороны, чтобы освободить место для Чера. Он перестал думать о Неподвижных Собратьях, даже забыл попросить у них прощения, потрясённый смертью Чера. – Сражались рядом, помогали друг другу. Нет бы и дальше держаться вместе! А Топ и Од ушли. Куда спешить? Ночевать здесь так или иначе придётся. Да, страшно, да, ночью могут прийти жуки… Но они могут появиться и сейчас. А у моря… Если мы придём одни, Карт, Пом и все оставшиеся всё равно будут ждать, не вернётся ли ещё кто-нибудь? Сразу не отплывут. Зачем Топ торопится? Неужели так испугался жуков, что боится отдать товарищу последнюю почесть? По мне лучше спрятаться, пока жуки уйдут. Надо было сказать Топу. Может, он бы остался? А то выйдут из леса, на жуков и нарвутся. Если бы удалось отыскать путь лесом, не выходя на открытое пространство… Надо было им предложить! Но они вроде и шли вдоль опушки – поле-то вон, проглядывает за деревьями «.

Виш думал, а ветверуки копали землю, готовя для Чера последнее ложе, отгребали в стороны, переносили ставшее неожиданно лёгким тело Чера в могилу и укрывали землей.

«Может, он оживёт?» – неожиданно подумал Виш. Но надежды не оставалось: Чер не дышал и не шевелился, когда его нашли.

Засыпав тело землёй, Виш отвернул дёрн на место и немного постоял у невысокого холмика, прощаясь с погибшим товарищем. Затем двинулся вдоль опушки, надеясь заметить опасность до того, как она заметит его.

Из-за толстых стволов Неподвижных Собратьев видно было неважно, но Виш опасался подходить ближе к полю.

«Если мне не видно, значит, и меня не видно, – рассудил он. – Тем более что в высокой траве жуков так и так не разглядишь».

Но терять поле из виду не хотелось, поэтому Виш продолжал идти прежним маршрутом.

Впереди почудилось шевеление. Виш замер. Что мелькнуло между кустов? Нога жука или ветверука люраса?

Виш стоял в неподвижности. Шевеление не повторялось. Жук притаился? А вдруг это раненый люрас?

Выставив пику, Виш медленно двинулся вперёд.

Меж двух кустов лежал раненый Люц.

– Как ты себя чувствуешь? – обратился к нему Виш. Хотя мог и не спрашивать: Люц совсем завял и выглядел весьма скверно. Он попытался приподнять тонкую ветверуку – та бессильно повисла. Но ответить сумел:

– Хреново… – прошептал он. – Дай воды!

– У меня нет воды, – торопливо сказал Виш, но вспомнил, что взял полупустую фляжку Чера, и, отстегнув, поднёс ко рту Люца.

Тот судорожно глотнул несколько раз и затих.

– Люц! – позвал Виш. – Люц!

Люц открыл глаза.

– Топ и Од, – спросил Виш. – Они проходили здесь?

Люц покачал головой:

– Не знаю. Может быть. Я часто терял сознание.

– Ты сможешь идти? – спросил Виш.

– Нет, – Люц показал на ногокорни. Ниже колен они были отгрызены начисто.

– Кто… это? – запинаясь, спросил Виш.

– Жук, – прошелестел Люц. – Невысокий, до пояса не достаёт… Я думал: что он мне сделает? У него и пасти-то нет. А он в момент перегрыз обе ноги!

– Как же ты… – начал Виш.

– Я приполз сюда, – Люц указал ветверукой назад, на примятую дорожку травы.

Виш непроизвольно проследил взглядом. Но на зелёной траве сокровь слабо заметна.

– Иди… сам, – прошептал Люц. – Один.

– Вурч тоже сильно ранен, – произнёс Виш, как будто это могло утешить Люца. Но его могло успокоить другое: – Мы прикопали его… недалеко отсюда, – он повернулся и махнул рукой. – Может, и тебя присыпать?

– Не надо. Я не смогу… укорениться. Нечем. Оставь меня, иди.

– Может быть, подождать, пока ты…

– Засохну? – через силу усмехнулся Люц. – Не дождёшься: пока толстый сохнет, худой сдохнет. Не жди меня, уходи. Наша вера не требует погребения. Я останусь наверху. Жаль, что нельзя выбраться на солнце – там меня сожрут жуки, а этого бы не хотелось. Ничего, засохну и здесь. Все равно: моя мумия не будет лежать рядом с мумиями моего рода. Поэтому мне всё равно, где умирать.

– Прощай, – произнёс Виш и поднялся. Солнечный луч упал на лицо Люца.

– Вот так хорошо, – прошептал Люц, потянувшись навстречу лучу. – Попрощаться…

Виш, не оглядываясь, двинулся вперёд.

«Кого я ещё встречу? – подумал он. – Живых или мёртвых?»

Товарищи погибли, а у него не нашлось времени зарыть их в землю. Да и осталось ли что зарывать?

«Если жукам так нравятся люрасы, – обречённо подумал Виш, – то добраться до лодок будет чрезвычайно трудно. Хотя, если идти всё время по кромке леса, прячась под деревьями, чтобы жуки не увидели…»

Он потрогал левую ветверуку, чуть липкую от остатков нектара белых и розовых цветов.

– Почему ты так нравишься жукам? – спросил он. Ветверука вздрогнула, но промолчала.

Слева обозначился склон. Ощутимо запахло водой.

«Кто-нибудь обязательно пойдёт туда!» – озарило Виша. Пить и ему очень хотелось. Фляги были пусты.

Виш принялся спускаться. Неподвижные Собратья становились всё более сочными и лопушистыми. Вокруг запорхали мошки. Виш с опаской поглядывал на них, подозревая в наихудшем, но те не собирались впиваться ему в спину и сосать сокровь, довольствуясь иной влагой.

«Я потревожил их», – подумал Виш. Но просить у мошек прощения, как у Неподвижных Собратьев, не собирался.

Под стопами зачавкало.

«Напиться, что ли?» – подумал Виш, оглядываясь в поисках ручейка или бочажины. Открытой воды не замечалось, зато он обнаружил, что кто-то прошёл через низину: широкие листья растений завернуло по ходу, образуя заметный след. И на земле глубинились впадины. Но кто прошёл, Виш не понял: в мокрой почве следы быстро оплывали, заполняясь грязной водой. Люрас шёл, не выпуская корешков.

Это удивило Виша: никто из своих не преминул бы лишний раз всосать малость влаги. Тем более после такой схватки и бега.

Неужели прошедший не хотел пить? А может, торопился к открытой воде? Либо за ним кто-то гнался? Хотя чужих следов, тем более гусеничных, не заметно. Если… если только погоня не шла по воздуху…

Люрас шёл один, но был ли он Топом или Одом, понять Виш не смог. И куда делся второй?

Как бы то ни было, Виш бросился по следам.

Он остановился совсем ненадолго, когда внизу тонким слоем заплюхала вода. Вишу пришлось потоптаться на месте, делая ямку, а затем подождать, чтобы унесло муть. И только после этого он напился и наполнил обе фляги – свою и Черову. И ещё немного всосал через ногокорни.

А затем с новыми силами устремился в погоню.

Идти было тяжело, ноги скользили по мокрому склону. Неожиданно Виша осенило: надо идти на выпущенных корнях!

Стало несравненно легче: корни, вцепляясь в склон, удерживали Виша на месте, да ещё успевали малость попитаться. Шёл Виш медленнее, зато чувствовал себя намного увереннее и бодрее. И почти не уставал. А запас воды в ногах повышал устойчивость.

Взобравшись на верх лощины, Виш с сожалением остановился. Корни, сворачиваясь, вновь приобретали форму ступней: самые тонкие ушли внутрь; их окружили более толстые, с прочной корой.

Но след прошедшего люраса, хорошо видимый в низине, исчез: здесь стало намного суше.

Некоторое время Виш ещё различал его по примятой траве, а затем потерял окончательно. Конечно, будь Виш лесным следопытом, он шёл бы увереннее. Но на его родине леса не росли.

Лес заканчивался. Впереди, между стволов, забрезжило открытое пространство, за которым прочёркивалась тёмная полоска следующего леса.

«Ну, уж за тем лесом точно море! – подумал Виш. – И мангры…»

Его ощутимо потянуло под тень великанов. Хотелось думать, что, окажись он рядом с манграми, ни один жук не посмеет его тронуть. Но… мангры ведь боролись с морем, а не с жуками.

И всё же думать о великанах было приятно. Пусть они и не могли реально помочь, их существование успокаивало, вселяло силу и уверенность. Во всём: в победе над врагами, в возвращении домой, во встрече с товарищами.

«Надо было договориться о встрече под манграми», – подумал Виш. Он понадеялся, что эта блестящая мысль пришла в голову не ему одному и там он точно кого-нибудь встретит.

Внимательно осмотревшись, Виш вышел на открытость поля.

«Никогда не думал, что буду бояться свободы», – подумал он. Наоборот, как всякий люрас, Виш не любил оставаться в тени, предпочитая находиться на открытом воздухе, где можно всласть впитывать живительные лучи солнца всей поверхностью тела. И это несмотря на хороший армейский паёк! Вот что значат миллионы лет эволюции по сравнению с веками цивилизации.

«Солнцепитание ничем не заменишь!» – приговаривал Гач, нежась на солнышке.

Виш успел пройти почти половину расстояния до соседнего леса, как в воздухе зажужжало. Дёрнув головой на шум, Виш заметил шесть страшных жуков, растопыривших рога и лапы в единственном желании – схватить!

В панике Виш бросился бежать. Вперёд, вперёд, к спасительному лесу! Но и убегая, не выпускал оружия из рук, время от времени наугад тыча пикой назад и вверх. Пока это помогало, но слабо: жуки продолжали виться вокруг.

Очередной спикировал рядом с Вишем и вонзился в землю.

«Промахнулся!» – радостно подумал Виш, продолжая петлять. Ещё один жук, сердито жужжа, запутался в высокой траве. Но остальные продолжали кружить над головой, выбирая подходящий момент.

Лес приближался. Ещё немного – и Виш спасён! Но что это? Лес совсем реденький. В нём не укрыться! Зато за лесом – сердце Виша радостно ёкнуло – блеснула водная гладь.

«Море? – растерянно подумал Виш. – Нет, рано… Река!»

И с новыми силами устремился вперёд.

Пару раз послышалось звонкое щёлканье рогов за спиной. Вишу чудилось, что ощущает злобное дыхание жука, чудилось доносящееся из пасти зловоние.

«Если его не остановит лес, может, задержит река?» – на ходу подумал Виш.

Жук оказался сообразительным: когда Виш, лавируя между деревьями, проскочил между двух близкорастущих, надеясь, что жук застрянет, тот не поддался на провокацию, а стороной миновал опасное место.

Спасительная вода приближалась. Но и жук прибавил ходу. Он словно понимал, что беглец стремится уйти, прыгнув в реку.

Он почти настиг Виша, когда тот, совершив отчаянный рывок, свалился в воду.

Если гусеницы не любят воды, возможно, и это создание поостережётся?

Так и получилось: пометавшись по берегу и яростно поразмахивав надкрыльями, насекомое удалилось. Впрочем, Виш ничего не видел: он отчаянно грёб к противоположному берегу, с ужасом ощущая, как тяжёлое каменное оружие тянет на дно. Но расстаться с пикой означало неминуемо расстаться с жизнью.

По счастью, речушка оказалась неглубокой. И когда Виш, теряя последние силы, успел подумать, что погибает, и с головой ушёл под воду, ногокорни неожиданно коснулись твёрдого дна. И он, опираясь на самые кончики, двинулся к берегу. Долго брёл по колено в воде, затем, скользя по склону, выбрался на сушу и тяжело упал на прибрежную травку.