Камертон

Не успели принести десерт, как Ян возвысил голос. Гости умолкли.

– Матушка, – сказал он холодным тоном, – могу ли я попросить вас об услуге.

«Матушка! – повторила про себя Эля. – Вас! Наедине с ней, в своей комнате, он говорил по-другому!»

– Конечно, – в тон ему отозвалась хозяйка, промокнув губы салфеткой.

– Моя гостья хотела бы нас покинуть, и как можно скорее.

Кромешница резко, по-птичьи повернула голову, ее черные глаза блеснули. Все взоры обратились к Эле.

– Вот как, – проронила мать Яна. – Мы ей чем-то не угодили?

Эля, вспыхнув, поднялась на ноги. Лады, она сыграет в этом кино.

– Я благодарна за ваше гостеприимство, – со всей возможной любезностью проговорила она, с наслаждением отметив, что акустика зала ей помогает: голос проникает во все уголки и, отражаясь от стен, летит обратно; благодаря этому она предстает не напуганной первоклассницей, а вполне себе гордой княжной. – Я навестила Яна лишь затем, чтобы убедиться, что у него все благополучно, и была счастлива найти его в добром здравии и в компании любящей семьи. Сейчас же мне необходимо вернуться, и я была бы искренне признательна вам, если бы…

– Ты понял, зачем она сюда явилась? – бросила сыну кромешница.

Ян на Элю не смотрел.

– Чтобы удостовериться, что я никуда не денусь, – ответил он. – Добыча, даже когда она не слишком нужна, не должна была самовольно ускользать.

Эля безмолвно ахнула. Кромешница улыбнулась.

– Добыча, вот как, – протянула она, с интересом наблюдая за реакцией Эли.

Та стиснула руки за спиной. Перстень Яна больно впился в палец, и она торопливо перекрутила его камнем внутрь. Пусть, она сама говорила Яну, что лучше изобразить, будто они в ссоре. Ну неужели он действительно мог подумать…!

Пауза затягивалась, а подходящие слова для ответа все не находились.

– Так вы решили нас покинуть? – уточнила все с той же изысканно аристократической улыбкой кромешница.

– Я была бы очень признательна вам, если бы вы вернули меня в Солигор, в тот город, где проживает Ян, – вежливо произнесла Эля. – У меня там много незавершенных дел.

– Ваша миссия здесь завершена?

– Прямо сейчас мне нужно бы уйти. Это не значит, что я упущу возможность воспользоваться вашим гостеприимством вновь, если она мне представится.

– Мое приглашение вам в этот раз не понадобилось.

– Я прошу за это прощения, но мы не были с вами знакомы. Я полагала, что ваш сын не откажется меня принять. А он – в некотором роде – может сам решать, кто его гости. Полагала я.

Тут она впервые поймала взгляд Яна, но лицо его было бесстрастным.

– Хорошо, – проговорила кромешница, вставая. – Не буду вас задерживать. Пойдемте со мной, я исполню вашу просьбу.

Эля склонила голову, прощаясь с соседом по столу, пристроила салфетку на сиденье и еще раз растерянно посмотрела на Яна. Это ведь то, о чем мы с тобой договаривались? Это ведь ты, тот самый, кто только что целовал меня на пляже, кто придумал для меня волшебную мелодию, кто привел меня к себе домой – кто сегодня признался мне в любви? Ей казалось, что этот человек ей не знаком. Не совершает ли она ошибку, уходя, оставляя его в такой атмосфере и таким? Но она не справится с этим сама, никак не справится. Ей надо понять, что здесь происходит, что за музыкальное произведение его заставляют отрабатывать, к какому приему готовятся, зачем он вдруг понадобился особе, которая забыла о его существовании и бросила его на произвол судьбы.

Эля сама просила Яна принять оскорбленный вид. Что ж, он выполняет ее просьбу даже слишком талантливо.

Стуча высокими каблуками, кромешница дошагала до арки, обозначавшей один из выходов из зала, и уже поджидала Элю.

– Благодарю вас, – сказала громко Эля, – до свидания.

Ей очень хотелось добавить: «Не поминайте лихом», но это не вписывалось в киношное средневековье. Вместо этого она сжала кулак, пряча там черный камень перстня. Она дала Яну обещание, и она его выполнит, даже если он освободил ее от висящего над нею дамоклова меча, ее долга.

Хозяйка жестом указала ей на проход к открытой террасе. Пол здесь был из черного базальта, за резными каменными перилами клубились перламутровые облака. Сколько хватало взгляда, были видны только они, ничего больше. Невысокое ограждение казалось древним, как мир.

– Ну, – с едва уловимой насмешкой произнесла кромешница, пропуская Элю вперед. – Вы же сильфида, барышня. Не такая уж и барышня, между нами говоря. Уже наигрались?

Эля на секунду допустила мысль, что мать просто переживает за неопытного сына. Чего скрывать, фейри часто потакают собственным желаниям и безжалостны к смертным, склонным терять голову от страсти к волшебным созданиям. Может быть, мама вполне оправданно тревожится, как бы сильфида навеки не лишила покоя бедного Яна, столь юного и неискушенного в этих делах, что…

Но потом она увидела жестокий блеск во взгляде хозяйки и покачала головой.

– А это не игра, – сказала она.

– Вот как, – подняла бровь кромешница. – Дело ваше, впрочем, вы его в любом случае не получите. Летите.

Она махнула рукой, и Элю вышибло с террасы.

Глава 13