Камни вместо сердец

Возле меня то и дело раздавалось какое-то пыхтение и сопение. Посмотрев вниз, я заметил на коленях Абигайль какой-то меховой сверток. Не успел я понять, что это, как на меня с дружелюбным любопытством уставились два круглых глаза. Обладатель их оказался маленьким спаниелем, таким же, как у королевы, только очень толстым. Мистрис Хоббей улыбнулась ему с неожиданной нежностью.

— Отец, — недовольным тоном проговорил Дэвид, — мать опять посадила Ламкина себе на колени.

— Абигайль, — проговорил Николас спокойным и ровным голосом, — пожалуйста, позволь Амброузу забрать его. Ведь ты же не хочешь, чтобы он снова вылез на стол, так ведь?

Хозяйка позволила Фальстоу унести собачку, проводив взглядом до двери уносившего ее любимца слугу. Затем она посмотрела на меня, и в глазах ее промелькнуло нечто вроде ненависти. Вернувшись, Амброуз снова встал за креслом своего господина. Урсула внесла миску с ароматным имбирным соусом. Дирик изучал блюда с полной предвкушения улыбкой, а Хью смотрел вперед без всякого выражения на лице.

— Помолимся, — предложил Хоббей.

Трапеза оказалась великолепной, холодный гусь был подан с острыми соусами и отменным красным вином в серебряных кувшинах. Проголодавшись, мы с Дириком усердно приступили к еде.

— Как обстоят дела в Лондоне? — спросил хозяин. — Я слышал, что монета вновь обесценена.

— Да. И это вызывает многие неприятности и тревоги, — ответил я.

— Хорошо, что я перебрался в сельские края, — вздохнул Николас. — Как прошло ваше путешествие? У нас здесь были грозы, однако, мне говорили, что в Лондоне они оказались куда более сильными. Я думал, что дороги раскиснут и будут полны людей короля, едущих в Портсмут.

— Так оно и было, — подтвердил Винсент. — Однако нам повезло благодаря брату Шардлейку. Мы встретили его прежнего клиента, вице-капитана роты стрелков, который разрешил нам ехать в его колонне. По звуку военной трубы все уступали нам дорогу.

Я заметил, что Хью повернулся и внимательно смотрит на меня.

— Настолько благодарный клиент? — спросил с улыбкой Хоббей. — И что же вы выиграли для него?

— Небольшое земельное владение.

Николас кивнул, словно бы заранее рассчитывал услышать именно этот ответ:

— И эти ваши солдаты направлялись в Портсмут?

— Да. Деревенские парни из Миддлсекса. Один из них хочет перебраться в Лондон и сделаться драматургом, — рассказал я.

— Чтобы солдат-деревенщина писал пьесы? — Хоббей коротко и презрительно усмехнулся. — Никогда не слыхал ни о чем подобном!

— Полагаю, это он написал грубые песенки, которые солдаты пели в пути, — проговорил Дирик. — Простите за такое упоминание в вашем присутствии, мистрис Абигайль.

Хозяйка напряженно улыбнулась.

— Деревенские парни должны оставаться за плугом, — уверенным тоном заявил ее муж.

— Кроме тех случаев, когда их зовут защищать нас? — негромко спросил Хью.

— Да. Когда они становятся взрослыми. — Хоббей бросил на подопечного внезапно сделавшийся свирепым взгляд.

— На юг уходит все больше солдат, — снова заговорил Дирик. — И я слышал, что король и королева направляются в Портсмут, чтобы произвести смотр кораблей.

Хью повернулся ко мне:

— Это были стрелки, сэр?

— Да, мастер Кертис. И их умение обращаться с луком и стрелами стоило того, чтобы его увидеть, — кивнул я.

— Вам надо увидеть, как мы с Хью стреляем по мишени, — проговорил Дэвид, склоняясь к матери. — Я сильнее его, — добавил он с гордостью.

— Но в цель попадаю я, — невозмутимо возразил Кертис.

— Я и сам был в юности отменным стрелком, — обходительным тоном промолвил Винсент. — А теперь учу стрельбе моего сына. Впрочем, я благодарю Бога за то, что ему всего десять лет и его не могут забрать в армию.

— Мастер Шардлейк не захочет смотреть на то, как вы, мальчики, упражняетесь в этом опасном спорте, — проговорила Абигайль. — Настанет день, и один из наших слуг закончит свою жизнь пронзенным вашей стрелою.

Хью обратил к ней холодный взгляд:

— Погибнуть от стрелы, добрая госпожа, мы можем только в том случае, если высадятся французы. Говорят, что они собрали больше двух сотен судов.

Старший Хоббей покачал головой:

— Ох, эти слухи: сотня, две сотни… Какая суматоха! На севере Хэмпшира собрали три тысячи людей и отослали их в Портсмут. Деревня Хойленд, как и все прибрежные селения, освобождена от воинского набора, но наше ополчение готово отправиться на берег, когда маяки дадут знать о высадке.

— В Лондоне забирают в солдаты всех, кто подвернется под руку, — заметил Дирик.

— Я сопровождал нашего местного магистрата на смотре этого мужичья. При всем том, что среди них полно негодяев, это крепкие люди, из которых получатся добрые воины. — На лице хозяина появилось самодовольное выражение. — Как владельцу поместья, мне пришлось снабжать их снаряжением. К счастью, монахини сохранили достаточно старых пик и джеков. Нашлось даже несколько ржавых шлемов, так что поместье свои военные обязанности выполнило.