Камни вместо сердец

— И кому это все принадлежит? — поинтересовался Барак, кивая на лесные заросли.

Я сверился с планом:

— Хоббею. A этот луг принадлежит деревне. Кстати, что ты думаешь о показаниях Фальстоу?

— Заучены, как и показания его господина.

— Согласен. Должно быть, поутру нас не стали будить для того, чтобы Дирик получил больше времени для наставлений. Что ж, я оставил лазейку, позволяющую мне вернуться с новыми вопросами. И ответы на них зазубрить нельзя.

Теперь мы вышли на пахотные угодья. Поля здесь были разделены на широкие полосы, на которых мужчины трудились вместе с женами и детьми. Я представил себе собственных предков, дедов и прадедов, бабушек и прабабушек, пращуров, проводивших свою жизнь в тяжелом сельском труде. Селяне время от времени поглядывали на нас.

— Небось трудно работать в такую жару! — окликнул мой спутник кого-то. Ответа не было: крестьяне просто отвернулись от него.

Наконец мы оказались в деревне Хойленд. Вдоль улочки выстроилось десятка два с половиной крытых соломой домов. Многие оказались весьма небольшими, одноэтажными. Это были сделанные из плетня с обмазкой хижины, в которых под одной крышей ночевали и животные, и люди. Нашлось и несколько домов побольше, со вторым этажом, и даже парочка хороших фахверковых[31] жилищ. На огородах перед домами работали дети и старики. И вновь нас встретили холодными взглядами, а около одного из домов трое детей, увидев нас, спрятались в своем жилище.

Мы оказались в середине деревни. Дверь большого дома была распахнута настежь, и внутри у горна занимался своим делом кузнец, выковывавший что-то на наковальне. Угли в топке рдели багрянцем, мерцая в жару. Я сразу же вспомнил о молодом Томе Ллевеллине.

— А вот и встречающие, — невозмутимо заметил Барак.

По улице в нашу сторону неторопливо шли трое мужчин крепкого сложения и с враждебным выражением на лице. Двое были в грубых рубахах, однако третий мог похвастаться кожаным жилетом и хорошими шерстяными панталонами. Ему было за тридцать, и на его жестком квадратном лице внимательно смотрели из-под каштановой шевелюры голубые глаза. Он остановился в трех шагах от нас.

— Что вы тут делаете, чужаки? — произнес он с широкой хэмпширской картавинкой.

— Мы гостим в Хойлендском приорстве, — ответил я кротко, — и пришли сюда на прогулку.

— Послушай его, мастер Эттис, — подал голос другой встречающий. — Я же тебе говорил!

Эттис шагнул вперед.

— Не стоит слишком приближаться к нам, приятель, — предостерег его Джек, опуская руку на рукоять кинжала.

— Это вы адвокаты? — прямо спросил Эттис.

— Я адвокат, мастер Шардлейк, — представился я.

— Понятно, — проговорил третий. — Он явился, чтобы отсудить у нас общинные земли. К тому же гребаный горбун, чтобы нас ждала неудача!

Эттис уставился на меня:

— Ну? Значит, вы поэтому здесь? Так знайте, жители Хойленда не боятся никаких адвокатов. Если вы попытаетесь судебными уловками прогнать нас с земель, мы обратимся в Суд по ходатайствам. Наши друзья из соседних деревень таким образом защищали собственные права. И если лесорубы мастера Хоббея вновь явятся на наши общинные земли, мы прогоним их.

— Это меня не касается. Меня прислал сюда Суд по делам опеки исследовать состояние дел мастера Кертиса, — объяснил я местным жителям.

— Это рябого парня, — пояснил сподвижник Эттиса.

Тот продолжал изучать нас:

— Я слышал, что в приорстве сейчас два адвоката.

— Здесь находится и собственный адвокат мастера Хоббея. По тому же самому делу, что и я. — Сделав паузу, я многозначительно посмотрел на собеседника. — Это отнюдь не значит, что у него не может быть здесь других дел, но я в них не участвую.

Эттис неторопливо кивнул:

— Значит, вас интересует только мастер Кертис?

— Да. Вы знакомы с ним?

Деревенский житель покачал головой:

— Он сюда не ходит. Здесь изредка бывает мастер Дэвид со всеми своими детскими настроениями и причудами, от которых моя старая корова может лопнуть со смеху.

— Насколько я понимаю, некоторые жители деревни работают слугами в доме?

— Некоторые. Большинство старается не связываться с господами.

— Слуги не хотят общаться с нами, — проговорил я. — И это очень жаль. Обмен информацией мог бы оказаться полезным. Кстати, адвоката мастера Хоббея зовут Винсент Дирик.

— А я Леонард Эттис. Здешний йомен.

— Не волнуйтесь, мы не имеем в виду ничего плохого. Сейчас мы уйдем. Но, быть может, нам будет позволено снова пройти этим путем для того, чтобы поговорить подробней? — спросил я.

— Возможно, — неохотно ответил Леонард.

Мы повернули обратно тем же путем, которым пришли. Барак бросил взгляд через плечо:

— Они все еще следят за нами.

— Они испуганы и рассержены. Общинные земли нужны им ради леса и пастбищ. — Я улыбнулся. — Но у них есть вожак, и они знают про Суд по ходатайствам. Хоббею с Дириком предстоит драчка.

— Ты мог бы как раз сказать им, что работаешь в этом суде. Это поставило бы их на твою сторону.

— Я не хочу без нужды раздражать Хоббея и Дирика. Еще не время. А теперь пошли, Хью скоро вернется.

Глава 19