КамТугеза

– По 200 грамм блокадных, – попытался разрядить обстановку Саня.

– Но самое страшное даже не в этом, – опять заговорил Энрике. – Ну угробили вы нашу жизнь, ладно. Нефть же никуда не делась, народ никуда не делся, можно было бы попробовать что‑то исправить… Только ваши хозяева уже не остановятся. Они вас пинками будут гнать, пока вы здесь камня на камне от страны не оставите. Вы ликвидационно‑оккупационная  администрация. Ваша задача устроить здесь вечную гражданскую войну: все на всех… А потом и вас самих в отстойник спустят.

– Ну нет, ребята, – Прохор был бледным, на лбу выступили большие капли пота, – мы еще поиграем. Не вы одни здесь патриоты. Я тоже свою родину люблю.

Лучше бы он этого не говорил. Даже Лена, встала и ушла на кухню.

– Как легко вы все переобуваетесь, – произнес Энрике. – Я когда «Неуловимые мстители» в кинотеатре смотрел, то их будёновку на себя примерял и с тех пор она не снимается, потому что в этой будёновке дед мой здесь, под Москвой, за эту мечту и за страну под танки лез. А вы…

Когда братья вышли на улицу, вид у Прохора был как у побитой собаки. Вся его спесь куда‑то исчезла.

– Тебе тоже кажется, что они правы? – раздавленным голосом спросил он у Тихона.

– Прохор, я честно не знаю. Энрике закончил Бауманский, у него с головой все отлично. Обнадеживает только одно: сейчас они еще злятся, значит не все потеряно. Вот когда они над вами начнут смеяться – уже ничего не сделаешь, – ответил Тихон, а потом неожиданно добавил: – А Лена красивая. Совсем не изменилась.

– Я надеюсь, что еще не все потеряно, –  сказал Прохор, думая о своем, а потом, когда понял последнюю фразу, внимательно посмотрел на брата, улыбнулся и грустно уточнил: – Но кое‑что уже не вернешь.

Тихон и сам прекрасно понимал, что прошлое вернуть невозможно. Но сейчас он подумал не об этом. Он заметил, что не такие они все и разные. И объединяет их не только общее прошлое. Ни у кого из них в глазах не было того, что хуже всего: не было равнодушия и безнадежной покорности. Тихон понимал, что и Прохор, и Энрике, и Лена, и Саня больше всего хотят, чтобы у них и у их детей было будущее. И не смотря на разногласия, прекрасно понимают, что если у них всех не будет общего будущего, то не будет никакого.

Прохор достал из кармана телефон и посмотрел на экран.

– Ничего, мы еще поиграем. Ты же сам в детстве мне говорил, что даже когда проигрываешь «пять‑ноль», играй до последнего, чтобы не привыкнуть к поражениям… – он похлопал Тихона по плечу и стал набирать номер.

Он отошел чуть в сторону и закрыл ладонью ухо, чтобы не мешали проезжающие автомобили. Потом повернулся к Тихону и произнес:

– Отец умирает. Надо срочно ехать.

Глава 21

Иногда некоторые события происходят в такой последовательности, что трудно поверить в их случайность.

За два часа до того, как Тихон с Прохором приехали в Некрасовку, к контрольно‑пропускному пункту, расположенному там же на гигантской свалке, которую не могли скрыть даже 24‑этажные корпуса жилых домов, подъехали несколько легковых автомобилей, два микроавтобуса и четыре зеленых тентованных грузовика. Началась операция, о которой Лиза на крыше намекала Родиону.

Первым делом рослые ребята с автоматами, выскочившие из микроавтобусов, уложили на пол лицом вниз всю охрану на КПП, одновременно отключив связь и системы видеонаблюдения. Затем из‑под тентов грузовиков на асфальт повыпрыгивали солдаты и взяли под охрану весь периметр ограждения свалки. Когда это было закончено, из легковых автомобилей вышли несколько человек и прошли в будку КПП. Один из охранников, чуть приподнял голову с пола, поинтересовался:

– Вы кто будете, братцы? Вы хотя бы представляете, чья это свалка и что с вами сделают?

И в эту же секунду он получил удар начищенным до блеска берцем по ребрам, который отбил у него не только почки, но и излишнее любопытство.

На территорию заехали три военных буровых установки. Медленно по серпантину, поднявшись на самую вершину мусорной горы, они начали одновременно вгрызаться в грунт в трех разных местах. Дойдя до необходимого уровня, бурильщики что‑то опустили в готовые скважины, сели в машины и спустились вниз. На горе стало пусто и тихо. Те, кто был у КПП, внимательно смотрели на то место, где недавно были машины.

– Ну, с богом, – сказал коренастый человек и, подмигнув остальным, нажал что‑то на телефоне.

Наверху из земли вырвались три огненных факела и в эту же секунду под землей что‑то гулко и тяжело громыхнуло.

– Теперь начнется веселье. Едем в часть, – скомандовал коренастый.

– Не потухнет? – спросил кто‑то.

– Теперь захочешь, не потушишь. Будет гореть даже без воздуха. Только бетонировать в саркофаг, как в Чернобыле, но это быстро не сделаешь.

Вместо огня из земли уже вырывались клубы оранжевого дыма.

– А с охраной что делать?

– Охрану забираем с собой. Здесь она теперь не нужна. Посидят у нас пару дней, разучатся задавать лишние вопросы.

С этого момента остановить подготовленную Прохором операцию было практически невозможно.

Глава 22