КамТугеза

Но Герману тогда было не до этой красоты. Теперь он стал изгоем школы. Москвичей не любят нигде. И без бандита‑отца и сумасшедшей мамочки бабушкин внучек сразу оказался объектом издевательств. Теперь его били все кто хотел. А когда он перешел в девятый класс его изнасиловали за совхозными гаражами два его одноклассника. Он хотел повеситься, хотел перерезать себе вены, но так и не решился. Единственным плюсом в этой ситуации было то, что став неприкасаемым, он не начал пить и не попробовал наркотики. Никто не хотел с ним связываться. Свободное время он проводил за теми же гаражами, до смерти мучая попавшихся ему собак и кошек. Несколько раз его ловили за этим занятием, сильно били, но через какое‑то время, он опять тащил на спине мешок с бившимся в нем от страха беззащитным животным. Все в деревне звали его Живодер и старались не замечать.

Может быть, и забили бы его когда‑нибудь до смерти, но спасла армия. Дождливым утром, провожаемый лишь полуслепой бабушкой, он уехал в военкомат. За спиной у него был вещмешок, а в душе мечта отомстить всему миру. Месть стала смыслом его жизни. Десятки вариантов казней он вынашивал в голове, стоя в карауле или начищая чужие сапоги. Когда ему попалась книжка про Ивана Грозного, он решил, что двоих своих главных обидчиков посадит на кол. В книжке было написано, что казненные таким способом могут прожить несколько часов. Герман представлял, как будет сидеть на стульчике напротив, и смотреть на их муки. Об этом он мог думать часами, и все это время на лице у него сияла злорадная ухмылка.

Начать осуществлять свои замыслы сразу после армии он не решился. Сначала устроился на работу водителем к армянам, торговавшим овощами. Старенькая ржавая «Газель» была полностью в его распоряжении. Спившиеся два его бывших одноклассника давно забыли о том, что когда‑то сделали. Поэтому не отказались выпить с ним в пустом после смерти бабушки доме. Он еле сдержал желание прямо там раскроить им головы топором, но это бы все испортило. Поэтому, чтобы незаметно выманить их подальше от деревни, Герман предложил им ограбить одну из овощных палаток своих хозяев. Убедить их было легко. Кражу решили совершить ночью через два дня.

Эти дни он ходил в таком сильном возбуждении, что его заметно трясло. Но это не помешало ему хорошо подготовиться. Место казни он выбрал давно – котельную в заброшенном пионерском лагере. Из двух осин сделал крепкие трехметровые колья. Хорошо заточил их и приготовил здоровую кувалду, чтобы забить эти колья в своих обидчиков. Выкопал в котельной две ямки, чтобы потом с помощью веревок опустить туда колы с уже насаженными на них одноклассниками. А чтобы было проще привезти насильников в пионерлагерь, Герман смешал водку с большим количеством клофелина. Эта смесь должна была вырубить их на пару часов. По его расчетам этого времени ему хватит для осуществления своего плана на уже приготовленном для казни месте.

На назначенную встречу в двух километрах от деревни бывшие обидчики пришли уже сильно пьяные. Поэтому не заметили ни трясущихся рук, ни безумных глаз Германа. Его водку выпили за пару минут прямо из горлышка. Вырубились, даже не успев закурить. Он по одному перенес их в кузов. Связал руки и ноги, привязал для надежности между собой. За полчаса доехал до лагеря. То, что он испытывал эти тридцать минут, можно сравнить лишь с влюбленным, который после долго разлуки мчится на свидание к любимой. Он ехал, непрерывно стуча руками по рулю и выкрикивая: «Дождались, суки! Вот сейчас. Еще чуточку. Посмотрим, как вы будете корчиться».

Когда он подъехал к котельной, то даже не смог сразу выйти из машины. Голова начала кружиться с невероятной скоростью. Он испугался, что упадет в обморок. И чтобы успокоиться, просидел в кабине минут десять, слушая, как мощными толчками бьется в грудной клетке его здоровое, полное злобы сердце.

Придя в себя, насколько это было возможно, он вышел, открыл борт и вытянул тела из кузова на землю. Увидев, как они безжизненно грохнулись на землю, он испугался. «Только не это!» Он упал на колени и пытался найти у них пульс. Его не было. Герман понял, что ослабленные алкоголем организмы не пережили дозы клофелина.

У него началась истерика. Сначала он бил трупы ногами, но не получая от этого никакого удовлетворения, сбегал в котельную, принес кувалду и в несколько ударов размозжил им головы. Все было бесполезно. Жизнь потеряла смысл. Они ушли и не заплатили. Он сел рядом с ними и заплакал. Даже тогда, в пятом классе, потеряв родителей, он не проронил ни слезинки. Не плакал он, когда его били и насиловали, но теперь его прорвало. Успокоился он только под утро. Привязал к телам заготовленные автомобильные диски от колес и спихнул их с дамбы в пруд за котельной. Приехал домой. Днем рассчитался на работе и уехал в Москву. Три дня ночевал на лавке в парке, а потом нашел работу охранника с жильем в казарме на территории бывшей воинской части. Ему выдали казачью форму. С этого времени он стал обеспечивать охрану разных мероприятий.