КамТугеза

Вскоре Герман понял, что это не обычная организация. Один раз они получили задачу собственными силами жестко разогнать протестный митинг. Его коллеги, в большинстве своем неудачники, бывшие алкоголики и недавно освобожденные за небольшие преступления, с какой‑то животной ненавистью били нагайками очкастых ботаников, маменькиных сынков с дорогими телефонами, молодых девчушек. Полиция при этом делала вид, что ничего противозаконного не происходит.

Сейчас им поставили другую задачу: вместе со студентами училищ и футбольными болельщиками они должны были сами устроить беспорядки. Для этого им разрешили все, вплоть до кровопролития.

Увидев Томаса с Родионом, он вспомнил, как когда-то в раздевалке получил по лицу ботинком полным мочи. Сейчас он решил, что именно этот момент стал отсчетом его несчастий. А они – главные виновники. Желание отомстить, тихо дремавшее где‑то внутри, за несколько секунд заполнило всю его душу. И больше он не позволит никому легко отделаться.

– Ты оставайся здесь и смотри за ними, чтобы не ушли, не потерялись, – приказал он казаку, который не участвовал во вчерашней потасовке. – А мы с тобой, – он стукнул по плечу казака с синяком, – пошли к автобусам. Нельзя чтобы они о чем‑нибудь догадались.

Какого‑то определенного плана отмщения у Германа не было. Главное для него было их сейчас не упустить. «Затащим в автобус. Отвезем в часть. А там я что‑нибудь придумаю. За забором вокруг лес. Так что и кольев можно будет настрогать», – решил он.

– Слышь, Герман, там девушка с ними красивая. Давай и ее возьмем. А то я не помню, когда у меня баба была. Хоть потешиться немного.

– Бери. Меня бабы не интересуют, – бросил в ответ Рябов, думая уже о своем.

«Вот ты и расчехлился», – подумал его напарник, но промолчал.

Глава 36

Первой заметила идущего к ним Родиона Катя. В этот момент вдоль улицы пронесся резкий порыв жаркого ветра, который у кафе закрутил на асфальте вихри из пыли, песка и мусора. Сдул со столов несколько пластиковых стаканов и чуть не повалил один из зонтиков над крайним столиком. Катя не хотела присутствовать при выяснении отношений между друзьями. Поэтому, не дожидаясь пока Родион подойдет, обратилась к приятелю Томаса:

– Павел, у меня к вам маленькая просьба. От этого запаха, духоты и шума голова кружится. Да еще этот ветер. Не пригласите меня немного прогуляться? Может там во дворе чуть поспокойнее.

– С удовольствием, – Павел сообразил, что Томасу с Родионом нужно остаться наедине, поэтому встал, протянул руку, согнутую в локте, приглашая Лизу к прогулке.

Когда Томас увидел Родиона, он забыл о своих собственных переживаниях, потому что понял, что его другу сейчас гораздо хуже, чем ему. Чтобы его приободрить, начал разговор первым:

– Каяться будешь? – вместо приветствия спросил он, когда Катя с Павлом скрылись во дворе.

– Я надеялся, ты мне просто пару ребер сломаешь и простишь, – попробовал отшутиться Родион. Начать разговор для него было, как прыгнуть в ледяную воду, но сейчас, когда окунулся, самое сложное было позади.

– Как ты легко хочешь отделаться.

Родион не надеялся отделаться легко. И конечно, он не переживал бы за сломанные ребра. Это было бы как раз самым легким. Так паршиво он не чувствовал себя никогда. У него не было братьев, сестер. Томас заменял ему всех. Обмануть доверие самого близкого тебе человека было катастрофой, независимо от причин.

– Ну хорошо. Может, договоримся на три ребра и челюсть, раз ты такой злой и кровожадный? – предложил Родион.

Томас злился не из‑за Кати. С ней он был знаком всего неделю и за это время не успел построить в отношении нее больших планов. Родион же был его лучшим другом всю сознательную жизнь. Поэтому ему очень хотелось разобраться, почему он сделал то, что не допускается никакими нормами мужской дружбы.

– Хорошо, пошутили и хватит. Теперь рассказывай… Ведь ты понимал, на что идешь.

В этот момент музыка на митинге стихла и на сцену вышла Лиза. Она переоделась. Вместо дорогого изящного костюма сейчас на ней были обычные голубые джинсы и простая белая мужская рубашка навыпуск. Копну длинных рыжих волос она собрала в хвост, а челку заколола, чтобы не падала на глаза.

Лиза взяла микрофон, сделала большую паузу, чтобы привлечь внимание и, дождавшись тишины, обратилась к зрителям:

– Знаете, что больше всего хотят люди, которые нами управляют?

Выслушав несколько выкриков из толпы, она продолжила:

– Они хотят доказать нам, что их писюн все‑таки больше, чем мой мизинец! – выкрикнула Лиза и подняла вверх руку, демонстрируя всем свой маленький пальчик.

После такого неожиданного ответа на свой же вопрос поднялся оглушительный шум.

– Это же твоя Лиза зажигает, – показал на сцену Томас. – Ты с ней в то утро сексом занимался, – продолжил он, пожимая плечами. – Тебе же не нужно было никому ничего доказывать. Ни мне, ни ей, ни Кате, ни себе. Зачем? – Томас наконец‑то набрался сил и посмотрел другу в глаза.