КамТугеза

Искушение сказать по телефону, что он уезжает, противным червячком грызло мозг. Он прошел через новую детскую площадку, сильно качнул скрипучие железные качели и молча сел рядом с Павлом на край деревянной скамейки, устало опустив руки на колени. Катя, сидевшая с другой стороны, тут же почувствовала, как заколотилось от волнения ее сердце. Ей хотелось броситься к Родиону. Но она спокойно положила одну ногу на другую и стала рассматривать кончик своего ботинка.

– Тяжелый день? – спросил Павел.

– Да уж, – Родион провел пальцами по лбу, вытирая капли пота, – такой жары давно не было. Да еще эта вонь.

– Я Кате сейчас рассказывал про Индию. Очень напоминает. Жара, вонь. Только привкус у запаха немного другой. Все‑таки там людей жгут, а не всякие отходы.

– Как же они живут в такой грязи? Зачем рожают детей, у которых нет будущего? – спросила Катя.

– Они считают, что будущего нет у нас. У всех свои линейки для измерения жизненных ценностей. Невозможно измерить по шкале индийца, цель жизни которого добраться до Варанаси, омыться в священных водах реки, умереть на гхатах, быть там кремированным на погребальном костре и завершить круг перерождений, и девочку‑инстаграмщицу, которая мечтает выйти замуж за миллионера, купить красивую дорогую машину и тем самым  втоптать в пыль бывших одноклассниц.

– Я не инстаграмщица, – засмеялась Катя.

– А  похожа, – Павел в шутку сделал вид, что расстроен.

Родион вспомнил свою бывшую жену и представил, что можно даже жить в одной квартире в абсолютно разных измерениях.

– Я вообще не люблю всякие инстаграмы, фейсбуки и, вообще, лишней болтовни, – Катя ревновала Родиона к яркой успешной Лизе, у которой у которой была красивая красная машина. Поэтому не удержалась и высказала очень колко: –  Пару часов в неделю работа санитаром в доме ветеранов, гораздо полезнее и важнее речей с трибуны.

– Ну кто-то же должен быть оппозиционером и выступать с критикой, чтобы власть не расслаблялась, – миролюбиво заметил Павел.

– Женщины в политику лезут не для того чтобы бороться за чьи‑то права и свободы, а из‑за карьеры и денег. Ну или те, у кого с сексом проблемы. А вся эта оппозиция – сплошная показуха. Чтобы людям голову заморочить, – с неожиданным раздражением ответила Катя. Но тут же поняла, что наговорила лишнего и Родион  может догадаться о настоящей причине ее сильных эмоций.

Немного помолчав,  Павел, уловив накал страстей, решил, что лучше будет оставить их одних.

– Пойду я лучше посмотрю, что там на площади творится. Похоже, сегодня не мой день. Везде я лишний. «Снова туда, где море огней…»

Родион поднял голову и посмотрел на вставшего со скамейки Павла.

– Ты там осторожнее, – напутствовал он его с грустной благодарной улыбкой. – Там драки какие‑то.

Как только Павел отошел на несколько метров, Катя мгновенно обняла Родиона и прижалась головой к его груди. После того как она поговорила с Томасом, отступать стало некуда и все сомнения остались в прошлом. Больше она сделать ничего не могла, и оставалось только довериться Родиону. А он, прекрасно понимая ее состояние, не представлял, как скажет сейчас о своем отъезде.

– А я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Катя.

– О чем? – спросил с любопытством Родион и облокотился на спинку.

Катя быстро забросила ноги на край скамейки, легла на спину, положила голову ему на ноги и, глядя снизу ему в глаза, ответила:

– Ты боишься, что я помешаю тебе заниматься делом, которое тебе нравится. Боишься, что засосет семейная рутина и жизнь растратится на пустяки, – Катя подняла руку и взяла пальцами пуговицу на его рубашке. – Но я постараюсь быть тебе полезной. Очень постараюсь. Поверь мне.

Он осторожно провел ладонью по ее щеке, нагнулся и поцеловал в губы. Катя радостно подалась к нему навстречу. У Родиона было ощущение, что все это уже когда‑то происходило. И эта счастливая девушка, и эта скамейка, и это милое лицо в его ладонях, и этот поцелуй… Только не встреча с бывшим одноклассником.

– Ну что, голубки, воркуете? – скрипучим голосом спросил кто‑то у них за спиной. И тут же раздавшийся смех, напоминающий кваканье жабы на болоте, вернул Родиона в очень далекое, липкое и неприятное прошлое.

– Ты, Рябов, с каких пор казаком стал? Ты вроде раньше мечтал в бандиты податься? – вместо приветствия бросил Родион, даже не собираясь изображать радость от встречи.

Герман Рябов вышел вперед, встал перед скамейкой, а два других казака остались сзади.

– Разговор есть. Сам с нами пойдешь или тебе помочь? – злобно прошипел он и сплюнул на землю под ноги Родиону.

Прошло много лет, но Родион легко вспомнил эти налитые ненавистью маленькие глазки, которые сейчас злобно смотрели на него.