КамТугеза

Звон разбившегося бокового стекла и грохот от влетевшей в салон здоровой железной урны ошеломил казаков. Поэтому никто не помешал Томасу быстро забраться в окно. Вся испанская кровь в его огромном теле сейчас кипела. Он был похож на разъяренного быка. Налитые кровью помутневшие от ярости глаза, прижатый к груди мощный подбородок с жесткой щетиной, искривленный ненавистью рот с частоколом крупных белых зубов, лохматая грива черных волос… Сто сорок килограммов смертельной злобы.

Если у растерявшихся казаков и был маленький шанс спастись, то они его упустили. Томас схватил за ножки лежащую на полу черную квадратную урну и, подлетев к первому оказавшемуся около него казаку, обрушил ее ему на голову. Можно было услышать хруст костей ломающихся рук, которыми тот пытался защитить свою голову. Урна вошла в череп углом и раскроила его почти пополам. Второй казак, успевший снять ремень, попытался схватить Томаса за руку, но был мгновенно отброшен и рухнул между сидениями. Он начал кричать от ужаса и боли, еще до того, как  урна в руках Томаса опустилась на него первый раз. А Томас как лесоруб, несколько раз выпрямлялся, откидывая урну далеко за спину, и несколько раз опускал ее на визжащего казака. После нескольких ударов он затих. Рябов, пытавшийся перерезать ножом хомут на задней двери автобуса, чуть замешкался, и следующий удар пришелся ему на спину. Он сразу упал вниз в яму, где ступеньки и закрыл голову руками. Томас не стал его добивать, а лишь с размаху кинул в него урну и бросился к Кате.

– Ты как? – он опустился на колени и стал зубами перекусывать хомут.

– Нормально. Ты откуда взялся? – Катя, потирая затекшую руку, потрясенно смотрела на Томаса.

– Я из дома. В окно за вами немного подсматривал, а потом здесь кое‑что успел услышать, – улыбнулся Томас. – Родион, ты живой? Это твои друзья были?

Они вдвоем подошли к нему и стали пытаться освободить его стянутые за спиной руки.

– Это наш общий друг – Гера Рябов, – ответил Родион. – Ты его разве не узнал?

– Это та мелкая гнида из нашей школы? Как он здесь оказался?

Освобождая Родиона от хомутов, никто не заметил, как Герман подполз к ним с задней площадки. И только когда он резко вскочил и несколько раз ударил Томаса сзади ножом в горло, закричала Катя. Перед тем как умереть, Томас схватил Германа и сдавил его горло своими толстыми пальцами. Тот несколько секунд дергал тонкими ручками, как препарированная лягушка. И по ужасу в его вытаращенных глазах, было ясно, что он и сам понял, что это смерть – шея его сломана, и черти его тащат куда‑то, зацепив за кишки и жилы ржавыми крючьями.

Глава 40

То, что происходило на огромной площади, даже отдаленно не напоминало какое‑то продуманное полицейское действие. В этом бардаке было не больше смысла и организованности, чем в деревенской драке после свадьбы. Речь уже не шла о вытеснении людей с площади. Без централизованного командования, разрозненные группы солдат действовали сами по себе. Где‑то они, сцепившись друг с другом руками, пытались не допустить проход людей, сами не зная куда. В другом месте растерянный конопатый лейтенант приказал своим бойцам не допустить разграбление магазина, витрину которого разбили кирпичами и уже выносили коробки с товаром. Но от солдат отмахивались, как от назойливых мух, не думая прекращать воровство.

Не успевших скрыться казаков, ловили и избивали молодые ребята. Они были похожи на футбольных болельщиков, но настоящие они или такие же ряженные, как и сами казаки, никто не знал. После того, как казаков на площади уже совсем не осталось, хорошо организованные молодые люди переключились на общественный транспорт. Десятка два автобусов стояли вдоль тротуара, заблокированные еще перед митингом. Водители были на своих местах и ждали, когда можно будет продолжить работу.

Сначала  болельщики попытались заполнить автобусы митингующими и рвануть в центр Москвы. Кто‑то кричал в мегафон: «Пора вернуть Кремль себе!» Но ехать штурмовать Кремль никто не хотел. Людей, как обычно, больше интересовало разграбление магазинов. Выносили все: нужное и не нужное. Какой‑то мужик тащил на плече женский манекен в купальнике, а в руке нес открытую бутылку вина, из которой, останавливаясь, делал большие глотки. Пожилая женщина, скрюченная ревматизмом, нагрузила магазинную тележку картошкой и катила ее за собой, разгоняя толпу своей палкой. Симпатичная сообразительная мамаша вытащила из детской коляски ребенка и взяла его на руки, чтобы муж мог положить в нее несколько коробок украденного алкоголя. Некоторые магазины, в которых взять было уже нечего, поджигали.

Невидимые организаторы сообразили, что увезти людей в центр города не получится, и поменяли план. Грубо вытащив нескольких водителей из автобусов, машины развернули поперек дороги, полностью перекрыв возможный подъезд.  Но и этого показалось мало. Тогда у каждого автобуса собрали большую толпу, опрокинули их на бок и подожгли. Целый район оказался в западне.