Каникулы

Я не ожидала этого вопроса и на мгновение растерялась. Но потом ответила:

– Конечно. Он будет жить.

В ответ Ха Енг расхохоталась мне в лицо. Но это был не радостный смех, а дикий, страшный, надрывный хохот. Потом она снова убежала, но на этот раз уже не вернулась ко мне. Хорошо, что я запомнила дорогу к лагерю.

Вокруг шумели деревья и эхом отдавался стук дятла. Я подняла с земли мешок с хворостом – нужно набрать побольше, чтобы у Джи Хе не было вопросов. И еще… По пути я рассчитывала собрать ягод. Хотя есть мне по-прежнему не хотелось, я решила подкопить их про запас, чтобы взять с собой, когда мы сбежим.

Прогулка по лесу вернула мне силы. Голова была ясной, а слабость, казалось, наконец прошла. Но больше всего меня радовало отсутствие приступов беспричинной веселости, которые вчера закончились той жуткой вакханалией. Видимо, Катин способ работал: отрава, которую добавили в завтрак, не задержалась в желудке и не успела проникнуть в кровь.

Оглядевшись вокруг и удостоверившись, что рядом никого нет, я сняла толстовку и футболку. Затем завязала футболку на поясе наподобие сумки-кенгуру, а толстовку надела поверх. Передвигаясь от одного скопления ягод к другому, я наполняла этот своеобразный «карман» ягодами, пока не решила, что чересчур выпуклый живот рискует стать заметным под толстовкой. Хорошо бы, конечно, добыть что-то посущественнее ягод, но охотиться я не умею. Да и, учитывая, что нам предстояло идти через этот лес ночью, по правде говоря, я надеялась, что охотиться тут не на кого.

Я вспомнила все, что знала об ориентировании на местности. Если верить школьному курсу «Окружающий мир», мох должен расти с южной стороны деревьев. Я обошла кругом несколько сосен: мох был со всех сторон. М-да…

Еще я знала о Полярной звезде, которая указывает на север. Еще… Солнце встает на востоке. Пожалуй, это все, что мне удалось откопать в памяти. Негусто. К тому же абсолютно бесполезно. Как вдруг меня осенило. Ну конечно! В смартфонах нынче нет разве что стиральной машины. Компас, конечно, есть. Я достала из кармана телефон. До сих пор не воспользовавшись этой функцией ни разу, я теперь благодарила Бога за то, что корпорация «Самсунг» думает даже не на десять, а на все сто шагов вперед. Уже спустя пару секунд красная стрелка указывала мне на север. Работает. Значит, с пути мы не собьемся. Будем идти на север. Или на юг – как сестра скажет, – главное, в одном направлении. Тогда уж точно выйдем куда-нибудь, лес ведь не бесконечный.

Я шла обратно к лагерю сквозь чащу. Мы с Ха Енг сошли с тропы, и, хотя я старалась хорошо запомнить путь к ней, подмечая слишком толстые, высохшие и сломанные деревья, теперь такие встречались мне на каждом шагу и выглядели близнецами. Мне казалось, что мы не могли уйти так далеко, и я начала бояться, что заблудилась. Но наконец впереди замаячили очертания островерхих крыш-пагод.

А вдруг нам придется идти несколько дней? Даже если мы возьмем запас воды и будем питаться ягодами, где нам спать? О том, как спать в лесу, я знала только из «Голодных игр». Китнисс спала на дереве. Я огляделась вокруг: гладкие стволы и раскидистые ветви метра эдак через три от земли. Мне ни за что не забраться ни на одно из этих деревьев. Придется спать по очереди прямо на земле. Чемоданы, конечно, с собой брать не будем, но стоит захватить одежду потеплей.

Внезапно я вспомнила: Да Вун говорила, что Сальджу – собака Чан Мина – появилась здесь из-за того, что волки подходили к лагерю! По коже побежали мурашки. Может, это неправда? Нет, ей незачем было врать об этом. Значит, в лесу действительно есть волки. Час от часу не легче! Хорошо бы знать, что их отпугнет. Огонь? Но так мы легко обнаружим себя… С другой стороны, нас должны хватиться не раньше чем завтра утром. Мы успеем уйти достаточно далеко. Надо найти способ украсть у них спички…

С этими мыслями я вышла к лагерю. Меня встретил озлобленный рык – Сальджу. Легок на помине! Вчера мы столкнулись лишь однажды – пес привык спать днем, и я надеялась, что сегодня мне удастся избежать встреч с ним. Не повезло.

Завидев меня, Чан Мин ослабил хватку, так что собака, рванувшись, едва не выдернула цепь у него из рук. Я вся обмерла. Чан Мин улыбнулся. Он не скрывал: ему доставляло удовольствие знать, что у меня трясутся поджилки. Сальджу повел носом и лязгнул зубами, брызнув густой слюной. Он не сводил с меня глаз. «Уведи его! – мысленно молила я. – Скорее уведи его!»

Эти слова и хотел услышать Чан Мин, глядя на меня с противной улыбкой. Он ждал просьбы, снова этого унизительного «сонбэнним, уведите, пожалуйста, собаку!» Вот урод! И что он так меня невзлюбил?