Каникулы

– Нет, таблетки! – съязвила сестра. – Конечно, ягоды! И как только хватило мозгов есть то, что дала тебе эта сектантка?

Я безвольно покачала головой.

– Ладно, – выдохнула сестра, – скоро обед, продержишься?

– Может, скажем им, что я заболела? – застонала я.

– Ты что? Хочешь, чтобы они отправили тебя в сектантскую больничку и накачали своими лекарствами?

– Ты про ту больницу, куда отправляют волонтеров? Думаешь, она принадлежит секте?

– Не думаю, а знаю. Слышала их разговор. Это что-то типа закрытого медицинского центра, принадлежащего общине.

Я покачала головой:

– Только не туда. Я смогу продержаться, не волнуйся.

Я встала, опираясь на стену. Все тело горело, а в висках бешено стучало. Кожа на животе зудела, но Катя натянула на меня футболку:

– Ни в коем случае не трогай волдыри! Расчешешь – будет только хуже. Вот, выпей.

Она впихнула мне в рот еще одну таблетку «Кларитина» и поднесла бутылку с водой к моим губам. Я отхлебнула.

– Пойдем медленно, – сказала Катя. – Говорить буду я. Если станет совсем плохо, скажи.

Я кивнула. Как можно было так сглупить с этими ягодами? Я чувствовала себя полной идиоткой. Но Ха Енг… Зачем она сделала это?

Дальше все было как в тумане. За обедом меня то знобило, то бросало в жар. Губы пересохли, я то и дело пила. Есть не хотелось, и мне удалось впихнуть в себя только говяжий бульон. Я молчала – на разговоры не было сил – и смотрела в собственную тарелку. Когда обед в конце концов закончился, Катя помогла мне подняться. Вместе со всеми мы вышли из столовой. До урока корейского нужно было успеть все вытошнить.

Катя повела меня в сторону туалета, но внутри уже кто-то был, и рядом образовалась очередь. Мы вернулись в дом. Я без сил опустилась на матрас, мне безумно хотелось лечь. Я чувствовала, что отключусь за секунду.

– Держи, – Катя протянула мне пакет и достала еще один для себя. Потом она включила песню «Би Ти Эс» на мобильном и повысила громкость до максимума. – Давай! – Она показала взглядом на пакет. – Или хочешь, как вчера, дрыгаться с ними, будто обдолбанная?

Я не хотела. Сунув два пальца в рот, я уткнулась лицом в пакет. В ушах звенели отголоски песни «Не сегодня»: «Если я умру – то не сегодня. А сегодня – буду бороться!»

Глаза болели, как будто в глазных яблоках что-то пульсировало, разрывая их изнутри. Руки дрожали – закончив, я едва не выронила пакет, но Катя вовремя схватила его и быстро выскочила из дома. Наверное, ее не было всего пару минут, но я отключилась, и, когда она вошла, мне казалось, будто я очнулась от глубокого сна.

На ватных ногах я шла за Катей к поляне, на которой все собирались на урок. На этот раз мне в пару достался один из парней, чьего имени я не помнила. Он снова представился, но я не разобрала его слов. Потом он много и долго рассказывал мне что-то, кажется о Корее, и даже задавал вопросы, но я то отвечала невпопад, а то и вовсе молчала. Сидела на траве напротив него и пялилась в одну точку. Все мои силы уходили на то, чтобы не завалиться на бок.

Когда урок в конце концов закончился, я знала, что больше не выдержу. Собрав все силы, я поднялась и пошла к дому. Последний рывок – я, шатаясь, поднялась по ступеням. Все! Опустившись на колени, я уткнулась лицом в мягкую ткань подушки. Все вокруг померкло.

День третий

Я проснулась от гулкого и протяжного воя, который сменился истошным лаем. Сквозь рисовую бумагу на окнах не пробивался свет – была ночь. Моя футболка насквозь промокла от пота, и я замерзла. Нащупав в изголовье матраса чистую футболку, с трудом переоделась. Во всем теле была ужасная слабость, мне хотелось как можно скорее снова лечь, но пришлось подняться, чтобы перевернуть одеяло, – оно тоже было влажным.

Уже укладываясь, я бросила взгляд на соседний матрас и оцепенела. Кати там не оказалось. Я быстро огляделась, но спрятаться в нашей комнате было негде. В висках застучало, и меня снова бросило в жар. Где она? Что с ней сделали?

Я прислушалась: лай смолк. Снаружи слышался только стрекот цикад. Мысли путались: «Идти искать ее, но где? Остаться здесь, но что, если она ждет меня, зовет на помощь? Нет, нельзя сидеть на месте!» Резко подскочив, я направилась к двери, но в этот момент она распахнулась, и на пороге появилась Катя. Она втолкнула меня внутрь и плотно закрыла дверь.

– Фу, – сестра шумно выдохнула. – Думала, кондрашка хватит! Ну и псина!

Расстегнув толстовку, сестра вывалила на матрас спрятанные под ней пакеты рамена – сухой лапши быстрого приготовления – и несколько жестяных консервных банок.

– Ну как? – с гордостью спросила она.

Я осела на пол, чуть не плача:

– Я думала, они забрали тебя! Хотела идти искать! Почему ушла, ничего не сказав? Мы ведь договорились!

– Тише, тише! – зашептала Катя. – Ты была в отключке почти двенадцать часов, что мне было делать? Нам нужна еда! У меня уже рассудок помутился от голода!

– Где ты это достала?

– Сперла со склада. Какие корейцы без рамена? Съедим часть сегодня, а остальное – возьмем с собой завтра ночью, когда сбежим!

Мысль о побеге вернула меня к реальности: