Каникулы Теши Закроватного. Теша в поисках клада

– Я немедленно забираю своего ребёнка! – провозгласила она. – Чёрт знает что творится в этом лагере! Имейте в виду, Лизанька мне всё рассказала!

– Погодите, – спокойно прервала её Зоя Валерьевна. – Давайте попытаемся обсудить ваши претензии.

– Мы тоже забираем ребёнка! – тихо, но отчётливо произнесла – Миша даже не сразу поверил своим глазам – мачеха Алёны Гасановой. На её лице было написано самое решительное выражение. – Мне тоже кажется, что здесь происходит что-то странное.

Алёна сжала кулаки.

– Я никуда не поеду! – твёрдо объявила она. – Мне здесь нравится! И вообще – прекрати мною распоряжаться!

Плечи Алёниной мамы-мачехи поникли.

– Мы… я просто переживаю за тебя. Очень.

– Правда? – тихо переспросила Алёна.

– Правда, – ответила та и привлекла Алёну к себе. А та неожиданно не стала сопротивляться.

Между тем Лизина мама продолжала наседать на Нагайну, визгливо что-то ей выговаривая и угрожая всеми карами небесными.

– Маааам! – Лиза, привычно всхлипнув, потянула мать за рукав.

– Не бойся, детка, – та на секунду отвлеклась, – мы заберём тебя домой и всех их тут накажем!

– Не надо никого наказывать, – попросила Лиза. – И вообще… я хочу остаться.

Грузовичок оказался битком набит саженцами деревьев и кустов, а ещё лопатами. Деревья предполагалось высаживать в лесу, а кусты – на территории лагеря. Всем желающим выдали перчатки, большие лейки и прочее необходимое. Миша в душе довольно потирал руки. Выйдя за территорию лагеря с лопатой под мышкой, он нарочно громко рассказывал маме о том, что «новая традиция» была именно его идеей.

Дёмины папа и брат не выказали никакого восторга от идеи заниматься лесопосадками, однако сам Дёма Квасников в числе первых с энтузиазмом схватил лопату, сунул её под мышку и взял в охапку сразу несколько саженцев. Родные, переглянувшись, поплелись за ним.

Просека, оставленная то ли грозой (как считали взрослые), то ли чудовищем (как смутно помнили «Искатели»), располагалась недалеко от лагеря, так что Миша даже изумлялся, как могли они все заблудиться так близко от знакомых мест. Несколько поваленных деревьев уже вывезли, а остальные, вопреки опасениям, лишь накренились и теперь уже стояли вновь, как будто не было никаких чудовищ и гроз.

Многим из родителей, не говоря уже о ребятах, никогда раньше не доводилось сажать деревья, и всё это казалось весёлым приключением. В конце концов Дёмин папа отобрал у сына лопату, крякнул, поплевал на руки и принялся демонстрировать всем, как следует копать. Пожалуй, активнее всех копал именно он да ещё Алмаз Ибрагимович, папа Эли. Мамы и девчонки бегали туда-сюда с лейками и пакетами удобрений. Мальчишки, все как один вымазанные с ног до головы, сгребали и утаптывали землю вокруг саженцев. Словом, неожиданный «день лесонасаждений» оказался весёлым и интересным. Родители с удовольствием общались между собой и давали друг другу советы.

Пожалуй, единственная ссора за всё время вспыхнула тогда, когда Дёма Квасников вдруг обнаружил, что его старший брат увлечённо вырезает что-то перочинным ножиком на стволе ближайшего дерева. «Похоже, это у них семейное», – решил про себя Миша. Что бы ни думал об этом Дёма, вслух он этого говорить не стал, а просто с размаху заехал брату кулаком по уху.

– Ты чё-ооо?! – взревел брат, явно собираясь ответить тем же, однако рядом с Дёмой уже стоял, опираясь на лопату, их папа. Он довольно потрепал младшего сына по голове и объявил, ни к кому в особенности не обращаясь:

– Мужает мальчик!

Его старший сын недовольно засопел.

– Деревья живые, – наставительно сообщил брату Дёма и, не оглядываясь, отошёл, чтобы вернуться к посадкам.

Глава девятая Один в лесу

Эту вылазку Миша планировал очень тщательно и никому, кроме, конечно, квартирного Теши Закроватного, не говорил о ней. Он знал, что нужно успеть сделать всё быстро и вернуться до очередного обхода: вожатые, наученные горьким опытом, теперь проверяли ребят в их комнатах несколько раз за ночь. Поэтому он постарался не терять времени и даже не стал одеваться, только накинул поверх пижамы олимпийку, памятуя о том, что в лесу ночью может быть довольно промозгло, да надел на ноги сандалии вместо тапочек.

В полной тишине, не говоря ни слова – всё уже было оговорено не один раз, – Миша и Теша, взявшись за руки, подошли к стене комнаты.

– Удачи, – шепнул со своего места Арам Домбаян, и Миша молча кивнул. Конечно, Араму можно было и не рассказывать, куда и зачем он собрался. Наверняка тот сам обо всём догадался, по обыкновению, путём логических умозаключений.

Через территорию лагеря Миша и Теша крались, вздрагивая от каждого шороха. А уж заслышав голос Тромбона, на какое-то время и вовсе затаились в кустах, боясь пошевелиться.

– Раз-два-три, раз-два-три, – шёпотом приговаривала Клавдия Аркадьевна, в одиночестве вальсируя посреди дорожки.

«Кажется, Тромбон сошла с ума», – в ужасе подумал Миша.

– Запомнил? – спросила Тромбон, остановившись и тяжело дыша. Обращалась она к Константину Алексеевичу, который, оказывается, сидел, сгорбившись, тут же на лавочке.