Каникулы в Лондоне

Однако, встретившись снова с глазами Ларри, увидела, как он счастлив, и тут же решила: это не важно. Я не смогу показать себя лучше, чем есть на самом деле. И время само рассудит, что будет дальше.

Автомобиль остановился примерно через пятнадцать минут у здания не самого дешевого ресторана — это я поняла уже позже, войдя внутрь и оценив своими глазами обстановку и невероятные блюда, от вида которых даже сытый стал бы голодным! Пол не поскупился, устроив пир в честь успеха — своего и Ларри. Сам он где-то запропастился, и когда гости уже развлекались на танцплощадке под музыку и угощались у шведских столов, он всё ещё не объявился.

Я держалась в сторонке, разглядывая гостей и наблюдая за Ларри, которого дергали из стороны в сторону — то одни хотели выразить ему свой восторг, то другие. А он со всеми был исключительно мил и приветлив, улыбался, кивал, что-то произносил в ответ.

Я и не заметила, что улыбаюсь, наблюдая за ним. Ощутив в какой-то момент приклеившуюся к лицу улыбку, лишь хмыкнула и покачала головой. Что происходит?

Кажется, знаю я, что, но к чему говорить это вслух?

— Ты не пробовала жареного цыпленка? Он здесь о-очень вкусный, — услышала я голос рядом с собой и, повернувшись, заметила маму Ларри.

Волнение снова окутало меня своей паутиной, судорогой сводя все части тела. Откуда оно только берется? Может быть, это всё оттого, что я никогда не знакомилась с родителями парня? Но ведь Ларри мне не… не знаю кто. А его мама была такой простой и легкой в общении, как будто я была не «подружкой» её сына, а одной из ее подружек, с которыми можно обсудить за чашечкой послеобеденного чая какой-нибудь сериал.

Вообще я очень люблю таких легких, открытых людей, потому что они каким-то магическим образом могут создать вокруг себя атмосферу комфорта, так что даже самый зажатый и необщительный человек вдруг чувствует себя в своей тарелке и становится отличным собеседником. Я таким даром, увы, не обладаю. А вот в Ларри, видимо, эти гены уже проявляются.

— О… нет, еще нет, — укоряя себя за косноязычие, ответила я, пытаясь отыскать взглядом этого пресловутого цыпленка среди тысячи блюд. Одних только видов мяса здесь было, наверно, штук десять!

— Сейчас принесу, — мигом отреагировала мама Ларри… о… как же ее зовут? Почему я никогда не спрашивала у Ларри? Или он говорил, а я не запомнила? И как теперь выкрутиться? Остается только надеяться, что мне не потребуется произносить ее имя. Вышло бы очень неловко.

Вернувшись с ароматно пахнущим блюдом в руках, женщина протянула мне его с голливудской улыбкой и кивнула в ответ на мою благодарность.

— Я обещала себе, что буду держать себя в руках, но сегодня не вышло, — рассмеялась она.

Я мельком оглядела ее, пытаясь отыскать сходство с Ларри. Зеленые глаза в обрамлении густых ресниц определенно ее. И как же молодо она выглядит! Ей не дашь больше тридцати пяти… ладно, тридцати семи лет. Но Ларри уже двадцать три, значит, ей должно быть за сорок.

— Кстати, меня зовут Трейси, — она протянула руку, и я мягко пожала ее, не зная, представляться ли мне, ведь Трейси уже знает мое имя. Как у них это принято?

Вновь разрушая мои сомнения, мама Ларри опять начала говорить:

— Я так рада наконец познакомиться с тобой, Энн. Ларри не даст соврать, я постоянно просила его об этом. Знаешь, мне кажется, что ты талисман удачи для моего мальчика. Он так расцвел в последнее время — и не только личностно, но и творчески. Я вижу, как он меняется, но, к сожалению, всё чаще с экрана.

Я вяло жевала и кивала, стараясь не казаться невежливой.

— А ты приехала из Москвы? Когда-нибудь мы с Шоном доберемся туда. Знаешь, после того, как мой сын вырос, — а у Шона детей, к сожалению, нет, — мы решили, что можем теперь немного пожить для себя и оба выбрали путешествия. Ты была где-нибудь за границей?

— Только вместе с Ларри, — начала было я, но кусок жареного цыпленка предательски застрял в горле, заставив зайтись в мучительном кашле.

Трейси тут же засуетилась, подсунула мне стакан воды и салфетку и, кажется, тысячу раз извинилась.

— Прости меня, прости, пожалуйста. Ведь говорили мне двести раз, нельзя отвлекать человека, когда он ест. Всё в порядке?

— Угу, — выдохнула я, когда смогла наконец дышать снова.

И надо же было такому случиться! Мой стыд возрос теперь в сотни раз. И я снова мучительно соображала, как вести себя дальше, если бы ситуацию не спас материализовавшийся, словно из воздуха, Ларри.

Он ловко схватил пучок зелени с моего блюда, появляясь откуда-то из-за спины, и смешно забросил его в рот, словно показывал фокусы.

Трейси рассмеялась, а затем оглядела зал в поисках своего мужа.

— Ладно, ребята, не буду мешать вам, пойду развлекать Шона, — она помахала рукой, с многозначительной улыбкой глядя на меня, от чего я в который раз за этот вечер смутилась и потупила взор.

— Ты когда-нибудь лепестки розы пробовала? — отвлек мое внимание Ларри, появляясь передо мной с новой тарелкой, на которой возвышались королевские бутоны бордового цвета. — Чего только не придумают!