Каникулы в Риме

Город еще только начинал ночную возню, когда они вышли из ресторана. Работала gelateria[13] рядом (впрочем, после большой порции горячей еды и крем-карамели на закуску Инга на поглощение мороженого уже не была способна), открывались бары, люди прогуливались, сидели на бортиках фонтана, пили кока-колу. Макс неожиданно сказал:

– Такое чувство, что утро было тысячу лет назад.

– А что мы делали утром?

– Ходили на экскурсию. Кажется. Занятный эффект растягивания времени.

– Все дело в насыщенности событиями.

– Ты это хотела объяснить мне, да? – спросил он. – Как и чем можно наполнить один день и насколько насыщенным он может стать?

– И это тоже.

– Я читал у какого-то классика что-то подобное. У какого – не упомню, но было. Считал, будто сочинитель слегка приукрасил действительность. Хм… – Макс помолчал и сказал: – На сегодня хватит. Мне нужно это переварить. – И после паузы добавил еще: – Я имею в виду сосиски.

Инга засмеялась.

9

Любовь

Итак получилось в итоге, что на виллу Боргезе отправились не вчетвером, как планировалось раньше, а ввосьмером.

Просто не надо договариваться в общественных местах, думал Макс. Совершенно не стоит обсуждать грядущие планы на день за завтраком в отеле, когда кругом любопытные уши поворачиваются, словно локаторы, ловя малейший подозрительный звук. И вот: вчерашний знакомец Глеб услыхал и напросился, вместе со своей монументальною супругой, а потом подошли сидевшие неподалеку двое студентов, он и она, и сказали, что тоже едут на виллу – так почему бы и не всем вместе?

И действительно, почему бы…

После вчерашних хождений за три моря, крепко впечатавшегося в память фонтана Треви и очень, очень хороших сосисок (Макс и предположить не мог, что в заштатной забегаловке, рассчитанной на туристический поток, могут кормить так вкусно и, главное, много) он спал как убитый. Инга его разбудила, сама уже при полном параде.

Ему нравилось, что она с ним. Ни у кого рядом не было такой женщины, как у него, Макса. Пусть она что угодно там щебечет о принадлежности к иному миру, Макс ей не верил и вряд ли поверит. Инга была его королева, созданная из снега и отпечатков солнца на оконной изморози, она, казалось, хороша и недоступна, и если бы Макс когда-нибудь решил поохотиться на нее, как велят извечные мужские инстинкты, вот это было бы приключение! Но с такими, как Инга, приключения случаются только на всю жизнь, и никак иначе. Макс слишком ценил ее, чтобы все испортить.

Она ему сразу и сильно понравилась – поэтому он ее нанял. Девушка говорила с ним без страха, хотя наверняка нервничала перед собеседованием. Но то, какую она ему отповедь прочитала, поставило ее на другой уровень. Макс заинтересовался и решил проверить, из какого теста она сделана. Ему редко попадались женщины, умеющие отвечать за свои слова, и Амлинский искренне полагал, что почти все они работают в его компании. Он не слишком хорошо понимал женщин, не стремился этого делать, но считал, будто умеет притягивать лучших.

Инга определенно была его ценнейшим приобретением со времен прихода на работу секретарши Олечки.

Нет, не так. Он никогда бы не оскорбил ее словом «приобретение». Скорее, Инга – это удача, везение, в общем, та темная и неподвластная Максу магия, которая иногда вдруг властно вторгается в жизнь, такая, как в Риме, у здоровенного фонтана. То, что Амлинский внешне относился к этой магии снисходительно, не означало, что он отрицал ее существование. Инга – вот первое доказательство. Великолепие и достоинство, сдержанность и чувство юмора, стиль и непринужденность плюс острый ум и способность просчитывать риски – Инга определенно являлась чем-то если не уникальным, то очень, очень для Макса хорошим. И он сразу оценил ее всю, как только она начала работать, ее желания, ее стремления, ее страсть. Это было знакомо, только… по-другому, чем у него.

Он оценил ее, разглядел и на какой-то мучительный короткий миг захотел заполучить в полное и безраздельное владение. Чтобы все было как ему показывали в кино и рассказывали в театральных постановках и книгах: он и она вместе до теплой старости или хладного могильного склепа. Но Макс прекрасно знал, что это – глупости. Он ни одного примера не видел (секретарша Олечка, боготворившая своего мужа, сознательно игнорировалась).

А сейчас, здесь, Макс вспомнил. И это было опасно.

Но он не мог ничего с собою поделать – ему нравилось, что Инга с ним, здесь, что она такая ладная, улыбается чаще, чем на работе, что он может ее рассмешить и что она не злится на его непонятливость и неуклюжесть в этих неизвестных для него краях. Он должен быть храбр и отважен, коли хочет оказаться достойным своей добычи. Инга на самом деле не была его добычей, но никто ведь об этом не знает, правда? Все вокруг полагают, что она его женщина, что он ее завоевал, покорил и теперь наслаждается плодами победы. За завтраком Макс пил кофе, посматривал на Ингу, соотнося ее с собой. Моя женщина. Так не бывает, но можно поиграть в шпионов, верно? И когда они вышли из отеля, он взял ее не под руку, а за руку.